— Я убил О"Доннелла ради удовольствия, — сказал он. — И своего отца тоже. Дорожный посох, кубок — они были приправой. — Он негромко рассмеялся. — Очень вкусной приправой.
Он прислонился к ящику с инструментами и повернулся ко мне.
— Думаю, тут самое подходящее место, — сказал он.
Может, он и прекрасен, но выражение его лица — вовсе нет.
— Значит, это все игра, — сказал он. — Все разговоры о короле Артуре и весь флирт. Этот парень был когда-то твоим дружком?
Он говорил о Сэмюэле.
— Нет, — сказала я.
Это правда. Но я могла бы сказать это так, что он бы не рассердился. Почему мне хочется сердить любимого?
Потому что мне нравится, когда он сердится. Но в сознании у меня возник Адам, срывающий дверь ванной. Такой гневный. Великолепный. В глубине души я знаю, что он никогда не обратит свою страшную силу против тех, кого любит.
— Значит, ты использовала врача, просто чтобы обострить ситуацию? И вторглась… — ему понравилось слово, и он повторил: —
Меня тревожило, что он воспринимает это так серьезно, — как только я осознала, что флиртую.
— Да, — сказала я.
Издав звериный рев, он оттолкнул меня, я отлетела на несколько шагов и упала, сильно ударившись об инструментальную тележку; кое-что с нее упало на пол.
— Ты сделаешь это со мной, — сказки он, тяжело дыша, — с жалким неудачником — и тебе понравится… нет, ты будешь благодарна! — Он лихорадочно огляделся и увидел кубок. — Пей, — сказал он. — Все выпей.
Это было трудно. Живот полон. Пить я не хотела, но, слыша его слова, не могла сопротивляться. И это волшебство жгло меня.
Он взял у меня кубок и поставил на пол, рядом с дорожным посохом.
— Ты будешь благодарна мне и будешь знать, что больше никогда ничего подобного не испытаешь. — Он опустился рядом со мной на колени. Его прекрасная кожа покрылась отвратительными красными пятнами. — Когда я кончу… когда я уйду… ты не перенесешь одиночества, потому что будешь знать: никто не будет тебя любить так, как я. Никто. Ты пойдешь к реке и поплывешь. И будешь плыть, пока не выбьешься из сил. Точно как Остин.
Он расстегнул джинсы, и я с полной уверенностью поняла, что он прав. Никто не будет любить меня после такого. Адам никогда не будет любить меня после такого. Я могу утопиться, потеряв любовь, как сделал мой приемный отец.
— Перестань плакать, — сказал он. — Чего нюнишь? Ты этого хочешь! Скажи! Ты меня хочешь.
— Я хочу тебя, — сказала я.