Не только. Я могу убивать вампиров — когда они беспомощны днем.
Я сглотнула, стараясь увлажнить внезапно пересохший рот. Ненавижу этот непрошеный, переворачивающий внутренности страх, который внезапно нападает на меня. Каждый раз при виде легкой хромоты Уоррена я понимаю, что убила бы вампиров снова. Но плата за их уничтожение — эти приступы паники.
Спокойное объяснение Кайла дало мисс Райан время восстановить внешнюю невозмутимость. Кайл, вероятно, не понимал, насколько она сердита, но мое острое чутье ее холодный самоконтроль не обманул. Она по-прежнему боялась, но гнев был сильнее страха.
Страх обычно и меня заставляет сердиться. Сердиться и забывать об осторожности. И я усомнилась в том, что показать ей перемену было такой уж удачной мыслью.
Я вернулась в человеческий облик, не обращая внимания на желудок, урчащий от голода из-за двух быстрых перемен. Оделась, старательно завязав на теннисных туфлях шнурки, чтобы узелки были одинаковы, и села, давая мисс Райан время прийти в себя.
Когда я подняла голову, она сидела, но по другую сторону стола и рядом с Кайлом.
— Зи мой друг, — спокойно повторна я. — Он научил меня чинить машины и продал мне свою мастерскую, когда вынужден был признать, что он из малого народа.
Она хмурясь смотрела на меня.
— Вы старше, чем выглядите? Когда малый народ объявил о себе, вы, должно быть, были совсем ребенком.
— Они объявляли о себе не сразу, — ответила я. Ее вопрос подействовал мне на нервы. На кону жизнь Зи, не моя. Пока не моя. Я продолжала говорить, чтобы она не спросила, почему Зи перестал таиться. Я никому не могу сообщать только об одном: о существовании Серых Повелителей. — Зи перестал таиться несколько лет назад, семь или восемь. Он знал, что клиенты не пойдут в мастерскую иного. Я уже несколько лет работала с ним, я ему нравилась, и он продал мне мастерскую.
Я собралась с мыслями: нужно рассказать ей все необходимое, но при этом нельзя говорить бесконечно.
— Как я уже говорила, он позвонил мне вчера и попросил помочь, потому что кто-то убивает иных в резервации. Зи думал, что мое чутье поможет найти убийцу. Я поняла, что это у него последнее, самое крайнее средство. Когда мы подъехали к резервации, у ворот дежурил О"Доннелл. Когда мы проезжали, он записал мое имя, это должно быть в записях. Думаю, если полиция догадается туда заглянуть, она найдет мое имя. Зи показал мне все места убийств, и я обнаружила, что единственным человеком, побывавшим во всех домах, был О"Доннелл.
Она делала заметки, пользуясь стенографией, но остановилась, положила карандаш и нахмурилась.
— О"Доннелл присутствовал на всех местах убийств, и вы утверждаете это, опираясь на обоняние?
Я подняла брови.
— У койотов очень острое обоняние, мисс Райан. Я прекрасно запоминаю запахи. Запах О"Доннелла я уловила, когда мы проезжали в резервацию, — и этот запах был во всех домах жертв, где я побывала.
Она смотрела на меня — но ведь она не вервольф, который может порвать мне горло за вызывающий взгляд, поэтому я не отвела глаз.
Первой опустила глаза она, будто бы сверяясь со своими заметками. Люди — обычные люди — очень плохо понимают язык тела. Может, она даже не заметила, что проиграла соревнование в доминировании, но ее подсознание об этом не забудет.
— Я поняла, что О"Доннелл состоял в штате БДМН охранником, — сказала она, переворачивая несколько страниц. — Может, он приходил расследовать убийства?
— БДМН понятия не имеет об этих убийствах, — ответила я. — Малый народ сам решает свои дела. Если бы они обратились за помощью к федералам, я уверена, этим занялось бы ФБР, а не БДМН. А О"Доннелл был охранником, а не следователем. Мне сказали, что у О"Доннелла не было никаких причин оказаться в доме у каждой из жертв, и я этому верю.
ebooksa