Власть холодного железа

— Хм-м. Ты не кажешься сердитым, — заметила я.

Он ударил по приборному щитку своей очень дорогой машины так стремительно, что я не увидела движение его руки. Не будь обивка кожаной, он разорвал бы ее.

Я хотела сказать что-нибудь забавное, но решила, что момент неподходящий. С шестнадцати лет я кое-чему научилась.

— Вероятно, я ошиблась.

Нет. Ничему я не научилась.

Он медленно повернул ко мне голову, его глаза стали жесткими осколками льда.

— Ты смеешься надо мной?

Я зажала рот рукой, но ничего не могла сделать. Плечи у меня задрожали, потому что я неожиданно поняла ответ на его вопрос. И это объяснило мне, почему его так беспокоит отсутствие припадка смертоносного гнева. Как и мне, Сэмюэлю сегодня вечером было откровение — и ему оно не понравилось.

— Прости, — сказала я. — Провал, верно?

— Что?

— Ты разработал замечательный план. Пробираешься в мой дом и старательно соблазняешь меня. Но ты не настолько хочешь меня соблазнить. На самом деле ты хочешь только, чтобы мы обнимались, играли и дразнили друг друга. — Я улыбнулась ему, и он должен был почувствовать охватившее меня облегчение. — Я не любовь всей твоей жизни; я только из твоей стаи — разве это тебя не злит?

Включая двигатель, он произнес что-то очень неприличное — старое английское слово.

Я захихикала, и он снова выругался.

То, что на самом деле он не рассматривает меня как пару, отвечает на множество вопросов. И еще говорит мне, что Бран, хоть он и Маррок и отец Сэмюэля, не знает всего, пусть все окружающие считают, что знает. Это Бран сказал мне, что волк Сэмюэля выбрал меня себе в пару. Он ошибался: я утру ему нос, когда увижу в следующий раз.

Теперь я знала, почему Сэмюэль мог сдерживаться столько месяцев и не нападал на Адама. Я относила самоконтроль Сэмюэля на счет того, что он более доминантный волк, чем большинство волков на этой планете. А подлинный ответ заключался в том, что я — не Пара Сэмюэлю. И поскольку он доминантнее Адама, ему, если он не хотел драться, гораздо лучше Адама удавалось удерживаться от этого.

Сэмюэль хотел меня не больше, чем я хотела его — хотел не так. Нет, физическое влечение присутствовало, много искр и шипения. Удивительно!

— Эй, Сэм, — спросила я, — если ты не хочешь меня в пару, почему твой поцелуй меня зажигает?

Почему теперь, когда первый порыв облегчения миновал, я вдруг обиделась: чего это он не хочет меня себе в пару?

— Будь я человеком, огня между нами вполне хватило бы, — сказал он. — Проклятый волк пожалел тебя и решил остановиться.

Полная чушь!