– Вы – помощник по хозяйству? – с невинным видом спросила она.
– Зять. Муж дочери.
Он быстро вынимал и расставлял в навесном шкафу пачки макаронных изделий. Упаковки были Карине незнакомы, и она постаралась выхватить глазами названия. Пенне из гречневой муки, вермишель из камута, тальятелле из полбы… Похоже, Галина Демченко следит за здоровьем и питается исключительно «правильными» продуктами.
– Вы сказали, что сегодня у Галины Викторовны плохой день. Часто это бывает?
Зять Демченко усмехнулся:
– Чаще, чем хотелось бы. Но сейчас еще ничего, раньше было хуже.
Он вытащил из контейнера мусорный пакет, аккуратно завязал ручки, достал из ящика рулон, оторвал и вставил новый пакет.
– Все, можно выметаться. Вы тоже уходите или остаетесь?
– Уходим. Нас же выгнали.
– А, ну да… Галина Викторовна! – Он с мусором в руках вышел в коридор и остановился на пороге комнаты. – Я ухожу, ваши гости тоже. Если что-то будет нужно – звоните. До свидания.
Голос ровный, спокойный, без тепла, но и раздражения в нем тоже не слышалось. Интересно, он в самом деле совершенно бесчувственный или просто умеет держать себя в руках? Если бы с Кариной кто-то попробовал обращаться так, как Галина Демченко со своим зятем, вряд ли все выглядело бы столь мирно и безмятежно. Да пух и перья летели бы!
Демченко ответить не соизволила.
Они вышли из квартиры втроем, спустились по лестнице пешком. Всего-то третий этаж, к чему гонять лифт?
На улице дружно остановились и глубоко вдохнули, впустив в легкие влажный от недавнего осеннего дождя воздух.
– Тяжелый человек ваша теща, – сочувственно проговорила Карина.
– Да, трудно возразить, – кивнул зять Галины. – А вы кто вообще?
– Простите, мы не представились. – Петя, кажется, наконец очнулся. – Я журналист, Петр Кравченко, собираю материал об убийстве одного следователя, которого когда-то знала Галина Викторовна. А это Карина, моя подруга. Ну, в смысле, моя девушка.
– Дмитрий.
Мужчины обменялись рукопожатием.
– Дмитрий? – удивилась Карина. – А я думала, вас зовут Альфонсом, Галина Викторовна вас так назвала.