Но Берни Явич задумался. Как бывший защитник, он знал, что мог бы сделать на месте Джуди и Гэри.
— И все-таки у них есть один шанс — если его признают невменяемым.
Шерман только рассмеялся.
На следующий день Уильям Миллиган попытался покончить с собой, разбив голову о стену камеры.
— Он не хочет дожить до суда, — сказал Гэри Швейкарт, когда услышал новость.
— Мне кажется, ему не вынести суда, — ответила Джуди. — Надо сообщить судье наше мнение, что он не способен помогать в своей защите.
— Хочешь показать его психиатру? — спросил Гэри.
— А что делать, придется.
— О Господи, — вздохнул Гэри, — я уже вижу заголовки в газетах.
— Да черт с ними, с заголовками! С этим парнем явно что-то не так. Не знаю, что именно, но ты же видишь, каким разным он бывает в разное время. И когда он говорит, что ничего не помнит об изнасилованиях, я ему верю. Его надо обследовать.
— А кто будет платить за это?
— У нас есть фонды.
— Ну да, миллионы.
— Да перестань ты! Мы можем позволить себе проверить его у психолога.
— Скажи это судье, — пробормотал Гэри.
Когда суд согласился отложить слушание, чтобы Уильяма Миллигана обследовал психолог, Гэри Швейкарт смог уделить внимание предварительному слушанию дела, возбужденного Комиссией по условно-досрочному освобождению и намеченного на среду.
— Меня собираются отправить обратно в Ливанскую тюрьму, — сообщил Миллиган.
— Если нам не удастся помешать этому, — сказал Гэри.
— Они нашли пистолеты в моей квартире. А это было одним из условий моего освобождения: никогда не покупать, не хранить и не использовать холодное или огнестрельное оружие.
— Что ж, все возможно, — согласился Гэри. — Но если мы собираемся защищать тебя, лучше чтобы ты оставался в Коламбусе. Тут мы сможем работать с тобой.