Человеческая гавань

Анна — Грета сделала вывод, что это различные упражнения привели к тому, что он так выглядит. Или, наоборот, у него какая — то болезнь суставов, и именно поэтому он начал заниматься своей деятельностью. Когда она была молодой, то видела в цирке человека — змею. И он выглядел примерно так же. Не так, как нормальные люди.

Поэтому сейчас она думала, что, наверное, такое телосложение и позволяет ему заниматься фокусничеством. Но говорить этого вслух она не хотела: у Симона есть свои тайны, да и не понимала она толком, как он собирается выпутываться из всей этой амуниции. Наверное, он знает, что делает, — на это она и надеялась.

Симон в халате подошел к причалу, народ начал бурно аплодировать. Анна — Грета тоже захлопала в ладоши и посмотрела на Йохана. Он аплодировал, но его лицо было хмурым и напряженным, он явно был взволнован.

Анна — Грета хорошо знала, как Йохан привязан к Симону. Еще летом он мог часами сидеть с ним рядом, а потом показывать те несложные фокусы, которым Симон его обучал. Это элементарно, говорил он, хотя Анна — Грета никак не могла понять, как ему удается, например, прятать солонку.

Неудивительно, что Йохан так волнуется, думала Анна — Грета, глядя на плакат. На нем было написано:

МОЖЕТ КТО — НИБУДЬ ОБЪЯСНИТЬ ТАКОЕ ЧУДО?

Связанный по рукам и ногам цепями и веревками, завязанный в мешок и брошенный в воду — не утонет в море, хотя мешок опустится на самое дно.

В субботу, 15 июля, фокусник Симон покажет свое умение на причале Думаре.

ВЫЖИВЕТ ЛИ ОН?

Йохан был неглуп, но все равно слова «связанный и брошенный в воду» пугали его. Анна — Грета считала, что не испытывает никаких чувств к Симону, он был лишь ее арендатором, и с ним было довольно весело, но все равно она изо всех сил удерживалась, чтобы не начать нервно грызть ногти.

Симон развернул перед зрителями узелок, который держал в руках, и с грохотом бросил его на землю.

— Дамы и господа, — преувеличенно приветливо воскликнул он, — очень, очень рад вас всех тут видеть. Прошу вас, посмотрите внимательно — тут лежат цепи и канаты, очень прочные и надежные. Я попрошу выйти двух сильных мужчин и связать меня как можно крепче, чтобы исключить вероятность подвоха.

Симон сбросил халат на землю. На нем были только синие плавки, и он выглядел тонким и хрупким.

Вперед выступил Рагнар Петерсон. Он был известен своей силой — как — то раз в одиночку вытащил одну из своих коров, увязшую в болоте по самую шею.

Вслед за ним вышел человек, которого Анна — Грета знала: он работал на верфи в Нотене, но как его звали, она не помнила. Он был сильный и крепкий, и его рубашка явно была ему мала.

Мужчины стали рассматривать цепи и Симона. Они оживленно обсуждали их качество, и казалось, что Симон как человек их совершенно не волнует — их интересовал только сам трюк. Анна — Грета стиснула зубы, когда они начали затягивать цепи так, что кожа Симона покраснела. Было видно, что ему больно, но он стоял с закрытыми глазами, сложив руки на груди, и терпеливо ждал, когда они закончат.

В конце концов мужчины остались довольны. Они вытерли пот с лиц и удовлетворенно посмотрели друг на друга, затем повернулись к толпе. Теперь Симон был обмотан тридцатью килограммами цепи, которая на концах скреплялась четырьмя замками. Канаты почти не пригодились — лишь в двух местах их использовали для укрепления цепей. Казалось, выбраться отсюда будет совершенно невозможно.

Симон поднял глаза и посмотрел на Анну — Грету. Она подумала: один, он тут совсем один. Он смотрелся так страшно и одиноко в эту минуту. Во всем этом было какое — то унижение — в его скованности и странном спокойствии. Симон закрыл глаза, затем открыл их и обратился к мужчинам:

— Вы довольны, господа? Вы уверены, что я не смогу развязать эти цепи?

Рагнар схватил цепь и потянул ее. Затем он пожал плечами и уверенно сказал: