Если с Симоном что — то случится, то ответственным окажется тот, кто столкнул мешок. Люди нерешительно переглядывались друг с другом, но никто и шага вперед не делал. Симон зашевелился в мешке, цепи начали бряцать друг о друга. Защелкали вспышки фотоаппаратов. Никто по — прежнему не решался выйти вперед.
Наверное, если бы Симон пошутил в своей привычной манере, сказал что — то вроде —
Пусть все выглядит так, как будто его вынудили броситься в воду. Прошло еще несколько минут, но по — прежнему никто не осмелился сделать шаг вперед. Люди старались жаться друг к другу и потихоньку отступали. Наверное, те же чувства овладели толпой при словах Иисуса:
Наконец какой — то мускулистый мужчина откашлялся, подошел и без лишних церемоний опрокинул мешок в воду. Раздался глухой всплеск, и люди разом охнули. Все начали толпиться, и Анне — Грете пришлось отступить, чтобы самой не упасть в воду.
Смотреть было не на что. Глубина в этом месте составляла более трех метров, и ничего не было видно.
Люди начали переговариваться между собой. На сколько можно задержать дыхание? А где ключи от замков? И как доставать парня, если он утонул? Ой, что теперь будет?
Люди толпились, толкаясь и задевая друг друга. Одни старались подойти ближе к воде, другие, наоборот, отступали. Возникали все новые и новые вопросы. Почему никто не прикрепил страховочный трос к мешку, почему никто не выяснил, сколько времени должно пройти, перед тем как надо начинать спасать парня?
Несчастнее всех выглядел тот мужик, который столкнул фокусника в воду. Он то и дело нагибался над водой, суетился, не отводя глаз от сверкающей поверхности. Он нервно стискивал руки и метался туда — сюда. Изредка он тайком оглядывался, выясняя, не смотрит ли народ на него с осуждением. Но никто не обращал на него внимания.
Анна — Грета обхватила себя руками и ждала, глядя на маяк вдали. Люди вокруг непрерывно смотрели на часы и переговаривались. Через три минуты кто — то надрывно воскликнул:
— Да он погибнет, конечно! Оттуда не выбраться!
Поверхность воды оставалась спокойной и неподвижной.
Анна — Грета не отводила взгляда от воды. Она видела перед собой Симона — как он борется там, в глубине, с этими железными цепями, она ясно представляла себе, как развязывается мешок и он плывет наверх, к свету.
Но ничего не происходило. Вернее, то, что происходило, было не тут, на причале, а где — то в глубинах души Анны — Греты. Что — то боролось и освобождалось, рвало цепи и стремилось наружу, к свету, рвалось так, что в горле было больно, и больше всего на свете хотелось плакать.
Анна — Грета дрожала. Сердце колотилось как сумасшедшее.
На глазах у нее выступили слезы, а за спиной кто — то кричал —
И тут она почувствовала руку на своем плече. Йохан подмигнул ей и кивнул. Она не понимала, что он хочет сказать. Как он может оставаться таким спокойным? Почему он не волнуется, как она?