Человеческая гавань

— Не знаю, возможно.

— В конце концов, все пропало.

— Да.

Они поменяли тему и стали вспоминать своих старых друзей. Андерс рассказал о Майе, стараясь не расплакаться и не быть слишком откровенным, удерживаясь на самой грани, и ему это удалось.

Наконец почти стемнело, и Андерс поднялся, сказав, что пойдет домой.

— Я теперь живу здесь неподалеку.

Ему пришлось потрудиться, чтобы завязать шнурки. Элин стояла и смотрела на него, склонив голову:

— Почему ты вернулся?

Андерс закрыл глаза. Почему он вернулся? Он поискал подходящий ответ и в конце концов сказал:

— Я хотел быть рядом с тем местом, которое имеет для меня значение.

Он взялся за ручку двери и, перед тем как выйти на крыльцо, спросил:

— А ты?

— Я просто хотела убраться от любопытных глаз.

Андерс пьяно кивнул. Ну да, все понятно. Он помахал на прощание и закрыл за собой дверь.

Уже совсем стемнело, когда Андерс шел через ельник. Ветер стал сильнее, деревья раскачивались из стороны в сторону, море глухо шумело. Он думал об Элин.

Я еще не закончила. Я буду делать новые операции.

Он засмеялся. Странная она. Тратить свои деньги на то, чтобы с каждым разом становиться еще страшнее, еще уродливей. Зачем? Что движет ею? Непонятно.

Или это было — искупление?

Большой бумажный мешок с продуктами стоял за дверью. Андерс распаковал мешок на кухне. Когда все было готово, он выпил воды, чтобы разбавить алкоголь в крови, потом сел за кухонный стол и стал работать с бусинками.

Кухонные занавески слабо шевелились из — за неплотно закрытого окна. Он зажег плиту, чтобы прогреть комнату. Затем он вернулся к бусинам.