Мой календарь
Я думаю, хорошо. Но с существенным уточнением: хорошо это лишь тогда, когда преступник уже находится под судом. Не в тот момент, когда ты в его власти.
Очень люблю французского философа Симону Вейль. Надеюсь, что и вы ее полюбите.
Есть люди, их очень немного, которые рождаются на свет с повышенным градусом эмпатии. Они не могут спокойно жить, когда кому-то плохо. А когда очень плохо всем, вообще не выживают.
Раннее детство французской девочки пришлось на Первую мировую войну. Маленькая Симона отказалась от сладкого, потому что солдатам на фронте тоже очень трудно. Между войнами, закончив философский факультет, занималась не столько этой рассудительной наукой, сколько активизмом. Чтобы ощутить, как тяжко живется пролетариату, год проработала чернорабочей. Участвовала в забастовках. Поехала в Испанию сражаться с франкистами, но из-за близорукости и неуклюжести так и не научилась стрелять. В конце концов от левизны отошла, пришла к вере в Бога.
Когда Францию захватили немцы, Симона вывезла родителей (семья была еврейская) в Америку, а потом вернулась в Европу, в сражающуюся Англию. Хотела, чтобы ее забросили на оккупированную территорию с парашютом. Ее сначала взяли в разведку, потом забраковали из-за слабого здоровья.
Тогда Симона Вейль посадила себя на голодный паек — из солидарности с голодающими французами. Кусок не лез ей в горло, буквально. 23 августа 1943 года Симона умерла. Считается, что от истощения, а на самом деле от сострадания к чужому несчастью.
Главный философский трактат Симоны Вейль называется: «Любовь к Богу и несчастье».
Сегодня вспоминаем еще одного совершенно замечательного человека, Майкла Фарадея (1791–1867).
С легкой руки Пушкина много копий сломано в дискуссиях, совместны ли гений и злодейство. Мнения разделились. Но никто не станет спорить, что те, в ком гений соединен с прекрасными личными качествами — это самые лучшие люди на свете.
Именно таким был Фарадей. Он сделал множество эпохальных научных открытий, в которых я мало что смыслю — верю на слово, что это был великий физик. Отношусь с глубоким почтением и к электромагнитным волнам, и к индукции, и к диамагнетизму, и к электролизу (это всё его открытия). Но жизнь Фарадея трогает меня иными свершениями.
Подобно российскому доктору Гаазу, Фарадей «спешил делать добро». Он принадлежал к секте протестантов-сандеманианцев, которые отвергают земные соблазны и требуют от членов общины интенсивной духовной жизни. Так жил и Фарадей. Он отказывался от почестей, не признавал богатства, и это бы ладно — мало ли в девятнадцатом веке было религиозных аскетов и богоугодников. Но Фарадей заложил основы научной этики, а это уже тема весьма современная и сверхактуальная.
Первые попытки защиты окружающей среды, отказ участвовать в разработке химического оружия (в 1854 году!), исследование условий труда шахтеров — вот не научные, а гуманитарные заслуги Фарадея.
Он всю жизнь работал и умер — 25 августа 1867 года — в инвалидном кресле, за письменным столом, в читальном зале лондонского клуба «Этенеум». Здесь чтут память Фарадея, который долгие годы был секретарем клуба.
Полтора века спустя я тоже стал членом этого клуба — отсюда и мой интерес к Фарадею. Когда прихожу в библиотеку полистать старую периодику, всякий раз замираю перед креслом и думаю: отсюда улетел в иные миры добрый гений.
Третий день подряд вспоминаем совершенно прекрасных людей, постепенно повышая градус прекрасности. Позавчера это была Симона Вайль, сострадавшая несчастным всем сердцем, но бестолково. Вчера — Майкл Фарадей, рыцарь научной этики, но человек сугубо кабинетный. Сегодня же день рождения Матери Терезы, которая не теоретизировала, а действовала — и с исключительной толковостью.
Набожная албанская девушка Агнес Бояджиу приехала в Ирландию и в 27 лет стала там монахиней Терезой. Однажды Божий голос сказал ей: «Живи среди самых бедных». Самые бедные из подданных Британской империи обитали в Индии. Туда Тереза и отправилась. В Калькутте она создала орден «Миссионерок любви». Сестры дают обет служения беднейшим из беднейших. Они помогают нищим, больным, бездомным, и это, конечно, самое лучшее занятие на свете.
Почти полвека Тереза руководила своими бело-синими монашками. Она обладала совершенно поразительным организаторским талантом. Сегодня отделения ордена есть почти во всех странах мира, а пожертвований он ежегодно собирает на десятки миллиардов долларов — главным образом благодаря всеобщему благоговению перед именем Матери Терезы.
Знаете, что в этой женщине поражает меня больше всего? После того, первого Призыва, она больше ни разу не слышала никаких голосов и на склоне лет признавалась, что совершенно не уверена, существует ли Господь или она Его себе придумала. Так, без веры, и продолжала делать то, что делала. Не «Бога ради», а ради тех, кого спасала.
Церковь, впрочем, не поставила матери Терезе этот агностицизм в вину и все равно признала святой. Правильно сделала.
Нечасто, глядя на действия российских властей, хочется растрогаться и сказать: «О дети, о милые дети!». Но 27 августа — именно такое число. Его можно отмечать как день государственной маниловщины. Сего числа года 1760-го императрица Елизавета Петровна издала умилительный указ об осуждении и запрещении взяточничества.