Королева вампиров

В тридцати футах от цели она уловила какое-то движение, заложила крутой вираж, перекувырнулась и зависла в воздухе.

Белая утка увидела ее и испугалась. Однако черно-бурый селезень, та самая помеха, которую заметила Лисса, поспешно подтолкнул свою белоснежную подругу в тень плавучих доков. Значит, утка не одинока, поняла Лисса, которая старалась не разрушать пары. Природа всегда выпалывает сорняки. Но Лисса может выбирать.

Пронзительный визг расколол воздух. Она крутанулась и увидела, что дикого селезня схватил ястреб, который, очевидно, тоже выслеживал дичь. Селезень отвлекся на Лиссу и, загоняя в укрытие подругу, заметил ястреба слишком поздно.

Белая утка жалобно закрякала, когда ястреб поднял ее самца в воздух и унес.

Все кончилось мгновенно. Белая утка растерянно плавала кругами на открытом месте, в тоске и смятении.

Ястреб казался Лиссе приспособленцем. Цивилизация часто превращает диких тварей в то, чем они не должны быть. Вероятно, то же самое делает она и с людьми.

Лисса перевернулась, упала вниз и схватила белую утку.

Тебе не придется учиться жить без него.

* * *

Лисса открыла глаза и увидела Джейкоба. Он сидел скрестив ноги на ее постели и смотрел на нее. Поскольку он был в футболке и чистых джинсах, у него явно было время, чтобы принять душ и переодеться.

На несмятой стороне постели лежал ее атласный халат, на полу стояла пара тапочек. На колене у Джейкоба балансировала щетка, чуть дальше на полу стоял тазик с горячей водой.

К моменту ее пробуждения, если ничто не включало сигнальные заклинания, с помощью которых она охраняла верхнюю комнату, лестничный пролет снова открывался. Джейкоб явно воспользовался этим, чтобы освободиться.

Его голубые глаза были спокойны, они были голубее, чем дневное небо, которого Лисса никогда не видела: сравнение пришло ей на ум при воспоминании о картинках в книгах. Но она чувствовала, насколько его глаза живые и настоящие.

— Я провел ночь в размышлениях, миледи. В том положении, в котором вы меня оставили, — он склонил голову. — И решил освободиться лишь за час до сумерек, чтобы подготовиться поухаживать за вами. За что прошу у нас прощения и умоляю не воспринимать это как пренебрежение вашей волей.

Лисса села на постели, сонно моргая. Джейкоб смочил полотенце в горячей воде и, отжав, растянул его на ладонях.

— Можно, я сделаю это, миледи?

Она кивнула, и он прикоснулся полотенцем к ее лицу. Она втянула воздух, заставляя себя пробудиться. Почуяла запах очищающего лосьона для лица и вспомнила, что перед сном забыла снять макияж. Очевидно, он заметил это и сейчас протер ей веки, верхние и нижние, провел полотенцем по щекам, по губам… Она чувствовала его пальцы сквозь тряпку. Он поставил тазик на кровать, сполоснул в нем полотенце. Закончив умывание, отложил полотенце, отставил тазик в сторону и взял в руки халат.

— Если вы захотите накинуть это, миледи, я расчешу вам волосы перед купанием. И, если пожелаете, помогу вам их вымыть.

Как-то раз она за что-то рассердилась на Томаса — теперь уже не помнила, за что, — и пообещала сбросить его с первой попавшейся скалы. Томас невозмутимо ответил, что она никогда этого не сделает.

— Даже если я стану бесполезен для вас во всех иных отношениях, вам все равно понадобится зеркало.