— Нет. Лет двадцать как они появились. Когда первого увидела, чуть Богу душу не отдала. Страшный он был, ох какой страшный! Мальчишка совсем, но идет так тяжело, как старичок. Я за земляникой в лес отправилась, пирог хотела испечь. И зашла-то неглубоко… А как его увидела, корзинку бросила, убежала. Двери замкнула и три дня в себя прийти не могла.
— У него не было глаз? — взволнованно спросила Ангелина.
— Значит, и ты его видала, — мрачно покачала головой старуха. — Я потом еще встречала его. И уже не так страшно было. Идет, ручки ко мне тянет. И такой тоской веет от него, какой на земле и не сыщешь.
Потрескивала свеча, чай был слишком крепким и горчил, и Ангелина почувствовала, что ее мутит.
— Мы видели и женщину, — пересиливая себя, сказала она. — Молодая, темные волосы. На платье — брошка-подсолнух.
— Есть такая, — кивнула старуха. — Вообще, не так уж их и много. Может, десяток. Максимум — два. В последнее время часто Борьку-лесника вижу. Я пыталась с Ниной поговорить, женой его. Она же спилась совсем после того, как Борька исчез, опустилась. Заорала на меня, а глаза бешеные, побелели даже. Выгнала и слушать не стала… Но я-то знаю, что Борька к ней ходит по ночам, видела.
Ангелина и Марк переглянулись. Старуха угадала их мысли:
— Не о чем вам с ней говорить. Ничего нового не скажет. Не общалась она с Борькой. Боится. — И вполголоса старуха добавила: — Дура.
— Почему дура? — удивился Марк. — А вы разве не боитесь? И потом… Те убийства, о которых тут болтают, разве это…
Ефросинья поняла, что гость имел в виду, и рассмеялась.
И Марк подумал, что мало кто из стариков умеет смеяться так, чтобы это не выглядело гримасой. К старости искусство смеха атрофируется, от него остается лишь оболочка — скрежетание в горле да дребезжание почти отживших губ.
— Я так не думаю, — наконец заговорила старуха. — С чего им убивать? Сколько раз я их видела — по лесу шатаются, руки тянут. Но убивать… Нет, это не они.
— Кто же? — замер Марк.
— Да тот, кто ими управляет, — сказала Ефросинья так просто, словно ответ был очевиден.
— И кто же ими управляет?
Старая женщина со вздохом пробормотала: «Черт», — и гости с некоторой тоской переглянулись.
— Не настоящий черт, конечно, — поспешила поправиться хозяйка. — Не верю я в чертей. Глупости и сказки.
— Ходячие мертвецы, значит, не сказки, а черти — сказки? — не удержался от усмешки Марк, раздражение которого с каждой минутой росло. — В странной же системе координат вы живете, бабуля.
— А ты, парень, не хами! — твердо осадила его Ефросинья. — И не подшучивай. Небось побольше твоего знаю. Я верю в Вечность, в которой жизнь катится, словно колесо. В ней нет места глупым сказкам. В ней все мудро устроено — тот, кто умер, родится заново, а тот, кто родился, — уже когда-то жил.
— Да вы буддист, — улыбнулась Ангелина.
ebooksa