Она и правда взяла его за ворот, но не грубо, а ласково, да всхлипнула:
– Как же я напугалась, что не поспею тебя спасти. Ишь, перемазанный какой. Дай кровь оботру.
Опять не угадал я промысел Божий, подумал Мартирий. Не таков будет мой конец. И не сейчас.
– Зачем ты человека убила, Аглая? Какой ни есть, а всё живая душа, – молвил он с укором.
Она небрежно пожала плечами.
– Туда ему и дорога. Нашел о ком жалеть. Не знаю, кто он таков, но видно, что аспид, раз собирался беззащитному старику нос резать.
– Забыла, что ты монахиня? Как ты на Божие «Аз воздам» покусилась?
Аглая ощупывала его – проверяла, нет ли где раны.
– Не монахиня я. Просто живу в монастыре. Я шестьдесят семь лет на свете обитаю, а Бога ни разу не видала. Ни в ком и ни в чем. В восходе и закате разве что. Я всегда, если ясная погода, поднимаюсь на Святовратную башню, смотрю, как солнце встает, как оно садится. Люблю. Но это, может, и само происходит, без Бога. Движение светил… Дай шапку сниму, нет ли шишки. Он тебя по голове бил.
Вздохнула:
– Плешивый… Промятина красная на темени. А какой был красивый!
– Я? – удивился Мартирий и спохватился. – Ты что говоришь-то, опомнись! Как это – «само, без Бога»? А прогневается на тебя Всевышний?
Аглая нахлобучила ему скуфью обратно.
– Да нет никакого Всевышнего. А если и есть, то не такой, как думают. На земле все друг друга жрут и только тем живут. Если это устроил Бог, доброты в нем немного.
– Кто ж нас сегодня тут свел? Меня и тебя? Бог. А меня и этого, новопреставленного, – Сатана. Задумайся о том, Аглая!
Он воздел перст, но она не вразумилась.
– Не о чем задумываться, скоро и так узнаем. Мы с тобой старые, нам недолго осталось. Но сколько ни осталось, всё наше, Маркел. Кашу с пирогами жизнь нам не дала, мимо рта пронесла, так давай напоследок хоть киселем посластимся. Будем каждый день рядом. Никому мы не нужны, и нам никто не нужен. Один раньше помрет, другой позже – а повезет, так и вместе, как в сказках сказывают. Положат нас тоже рядышком, я про то в духовной распоряжусь. На любовном ложе вместе не полежали, так в земле отоспимся. Скажи лучше, что это он про скипетр, про червленый яхонт толковал?
Мартирий рассказал всё, как оно было. Про литовского пана Сапегу, про его полюбовницу, про убийцу Вильчека, про Бабочкину лихую смелость, про то, какой бедой тогда всё закончилось.
Аглая слушала и ойкала, охала, ужасалась. Потом начала сыпать вопросами, допытывать подробно.
– Значит, твоя Бабочка схватила скипетр со стола? И потом держала в руке?
ebooksa