Повелитель крыс

Григорий утешил себя тем, что напали на них крысы, а не сам Петер Франтишек. Пока связанный маг действовал через посредство грызунов, возможности его были весьма ограниченны. Крысы — это крысы, не более того. И Григорий решил доказать, что он способен одолеть даже таких смекалистых грызунов, как эти прислужницы Франтишека.

— Тереза, — сказал он, — возьмите меня за руку и держитесь покрепче.

Тереза послушно взяла его за руку. Григория очень радовало то, с какой готовностью она откликается на все происходящее. Очень многие на ее месте — как женщины, так и мужчины — наверняка не совладали бы с собой. Григорий надеялся, что сумеет оправдать ожидания Терезы, ее веру в него.

Надеялся, потому что помнил о том, как телесный контакт с Терезой мгновенно расширил границы его магических возможностей. Он не то чтобы непосредственно почерпнул силы от Терезы, но результаты их контакта каким-то образом значительно превзошли ожидаемые. Григорий не относил себя к разряду философов, но знал, что когда что-то за счет чего-то получалось лучше, чем раньше, этим стоило воспользоваться в будущем.

Двери закрылись, и кабина продолжила спуск. Григорий мог бы добиться и того, и другого самостоятельно, но при том, что Тереза держала его за руку, результаты могли воспоследовать быстрее.

Однако ощущение победы продлилось недолго. Его прогнал испуганный вскрик Терезы.

На ее плече сидела крыса. Противный грызун и женщина смотрели друг дружке в глаза. Серо-голубые глаза Терезы встретились с серо-голубыми глазами крысы.

Григорий протянул к Терезе свободную руку и схватил мерзкую тварь. Понимая, что гибель ее близка, крыса принялась извиваться и попыталась укусить Григория. Он был хладнокровен — в прошлом ему доводилось терпеть куда более страшные муки, нежели крысиные укусы.

Швырнув крысу на пол, Григорий пинком отбросил ее к стенке кабины. Тварь взвизгнула, но и не подумала оставить попыток нападения. Она повернулась и уставилась на Григория своими злобными глазками, что были одного цвета с его глазами, но совсем не походили на глаза человека.

Но тут на приспешницу связанного мага обрушился каблук туфли Терезы, и крысе пришел конец. Она даже пискнуть не успела.

Увы, победа длилась недолго. Сверху послышался крысиный писк и визг. Григорий поднял голову и увидел, что потолок кабины треснул, и сквозь щель пробирается новая тварь.

Не боясь опасности, Григорий бесстрашно шагнул вперед и, ухватив крысу, дернул на себя. Крыса взвизгнула от боли, но страдания ее быстро прервались: она ни с того ни с сего вдруг вспыхнула ярким пламенем. Григорий бросил горящую тварь на пол — только его магический дар спас его от ожога. Упав на пол кабины, крыса обратилась в горстку пепла. А ведь поджег крысу не Григорий. По всей вероятности, Франтишек не позволял своим зверушкам попадать в плен.

— Встаньте у дверей! — крикнул Григорий Терезе.

Она так и сделала, но предварительно вытащила из кармана пальто пару перчаток и заткнула ими щель в потолке кабины. Очередная пытавшаяся забраться в кабину крыса протестующе пискнула и в награду за это получила полный рот мохера.

Двери снова открылись — на этот раз кабина благополучно остановилась в вестибюле на нижнем этаже. Григорий и Тереза, пятясь, вышли из лифта, а когда оказались снаружи, огляделись по сторонам. Григорий оглянулся через плечо, но не заметил ни одного из надоедливых грызунов. Тем не менее они с Терезой чуть ли не бегом поспешили к выходу из гостиницы. Ночные швейцары, на счастье, почти не обратили на них внимания.

— Куда же мы теперь пойдем? — задыхаясь от быстрой ходьбы, спросила Тереза.

— К вам домой… если вы, конечно, не против.

Она улыбнулась.

— На самом деле я сама хотела спросить, не хотите ли вы переночевать у меня… на диване.

Григорий прикасался к Терезе и до сегодняшнего ночного происшествия, однако магический контакт с ней подарил им обоим такую близость, которой не ведают мужчина и женщина, много лет прожившие рядом. Это была не любовь — ну, то есть не любовь со стороны Терезы, как полагал Григорий, — но могло когда-нибудь стать и любовью. Если «когда-нибудь» настанет. Между тем предложение Терезы не имело ничего общего ни с их магическим контактом, ни с теми чувствами, которые он породил. Тереза попросту была напугана. Григорий понимал это, поскольку и сам боялся.