— Так кто же вы такой, Григорий? Вы не похожи на меня, но и на других не похожи.
— На этот вопрос я пока не могу вам ответить. Прошу вас, доверьтесь мне. Я хочу помочь вам, вот и все, что сейчас имеет значение.
— Правда? Но… в одно мгновение я верю вам безоговорочно, а в следующее вы вытворяете или говорите что-то такое, из-за чего мне приходится сомневаться в вашей нормальности. — Тереза беспомощно вздохнула и пожала плечами. — Просто и не знаю, как мне быть.
Григорий шагнул к ней, но тут же сдержался. Она снова была на перепутье.
— Тереза, вам лучше пока не знать об этом. Вы — сильная, трезвомыслящая женщина, но если вы узнаете о том, о чем спрашиваете меня, вам станет грозить такая опасность, о которой вы даже догадаться не можете.
— И все-таки я хочу знать, — заявила Тереза тоном, не оставляющим сомнений в ее решимости. — Расскажите мне.
Григорий без труда мог бы отмести ее возражения, прибегнув к помощи магической силы, но он не смог бы заставить себя воздействовать на ее разум. Он слишком хорошо знал Терезу — особенно после магического контакта.
— Простите меня, Тереза. Есть кое-что, о чем я не могу вам рассказать. Но это не важно, не должно быть важно! А важно… — Григорий неожиданно покачнулся. — А важно… — повторил он и снова не смог договорить.
Он с трудом держался на ногах. Григорий сел на кровать и сжал голову ладонями.
— Вам плохо? — бросилась к нему Тереза.
— Нет… прошу вас… пару мгновений… и я приду в себя…
Он, конечно, врал. Он понимал, что происходит. Он знал, что дело во Фроствинге. «Нет, — мысленно вскричал Григорий. — Мне уже раз удалось противостоять тебе, и я смогу сделать это снова!»
В висках бешено стучала кровь. Григорию хотелось единственного — закрыть глаза, но он не имел права этого делать. На миг, только на миг его веки слиплись, но он заставил их разжаться.
И тут чужеродная атака на его сознание прекратилась.
Он поднял голову и увидел, что перед ним стоит бледная как мел Тереза и смотрит на него так, словно он воскрес из мертвых.
— Григорий? Что с вами было?
— Минутная слабость, ничего страшного.
Как он мог рассказать ей о Фроствинге? Он понимал, что скоро ему так или иначе придется о нем рассказать, но Григорий все же предпочитал отложить повествование о своем извечном тиране до того мгновения, когда у него попросту не останется иного выбора. Неведение Терезы защищало ее от грифона.
Избавляясь от остатков сонливости, Григорий вдруг услышал совершенно особенный звук, и этот звук заставил его оглянуться. «Цок-цок-цок» — как будто кто-то стучал ногтем по железу. Стоило Григорию прислушаться — и звук утих, но он уже успел понять, откуда тот донесся.
Григорий встал с кровати и пошел к двери. Чуть помедлив, Тереза поинтересовалась:
ebooksa