Я скрестил руки на груди и пристально посмотрел на него.
Он недовольно поморщился и, сделав вид, будто смотрит в какую-то не слишком отдаленную точку, принялся тасовать карты.
— Ладно. Сократим программу. По одной-единственной карте определяем окончательную развязку твоей нынешней ситуации.
— Нету меня никакой ситуации, — передразнил я.
— Врешь. Твоя ситуация, братец, весьма печальна.
При всей уверенности, с какой прозвучал этот бред, я сохранял спокойствие. Любопытно посмотреть, как он будет выбираться из тупика, в который сам себя загнал. Циркач предпочел истолковать мое молчание как растерянность.
— Что ж, пусть будет так. Я сам беру за тебя карту.
— Но тогда это будет уже не моя карта — твоя.
Он молча продолжал тасовать колоду, затем положил ее на столик между нами:
— Тащи карту. Она будет моей. Потом мой черед, и эта карта будет твоей. Вопросы можно вслух не задавать, ведь мы и без того знаем, о чем идет речь. У меня особые карты, с обозначением главных загадок природы.
Я вздохнул, на сей раз лишь притворяясь безучастным.
— Ладно. Но я тащу первым.
— Идет.
Я вытянул карту и положил ее перед ним. Оказалась Луна — полумесяц, упирающийся концами в две башни и устремляющий мрачный свет куда-то вниз. На переднем плане — собака с волком, воющие на луну, позади них из пруда незаметно выползает большой красный рак.
Фокусник нахмурился:
— Черт. Дело швах.
Он невнятно забормотал что-то, будто тайное заклинание произносил.
— Ну?
— Плохо мое дело. Мне-то хотелось Звезды, а выпало это. Раздрай. Разочарование. Болезнь. А она мне что присылает? Предательница. Я бы ее ни за что не предал, — добавил он печальным голосом клоуна.
— Кого — ее? — Я пожал плечами. — Карты показывают, что ты суешь свой нос куда не положено? И кто-то решил с тобой рассчитаться?