Цвет убегающей собаки

22
18
20
22
24
26
28
30

Лукас не купился на объяснение.

— Можешь ты мне точно сказать, за что меня собираются судить? Надо же подготовиться хоть как-то.

— За предательство интересов катаризма. За шпионскую деятельность в пользу католической церкви. Андре до предела серьезен. По-моему, он спятил.

— Утешила, ничего не скажешь.

Нурия поднялась на ноги.

— Главное вот что: Андре считает, будто может найти объяснение всему на свете, и в то же время не терпит возражений. Он… целиком подчинил меня себе. Но все, довольно. Всему есть предел, больше я не хочу ему подчиняться. Проклятие, все так перепуталось!.. Ладно, пора идти, а то меня хватятся. Суд сегодня вечером.

— Понятия не имею, что значит «вечер».

— Ах ну да, конечно, здесь же нет света. Сейчас утро, около одиннадцати. Вот что: во время суда или сразу после него я отвлеку внимание людей. Что-нибудь придумаю, даже если для этого придется прибегнуть к помощи Зако. А ты сразу уходи. Сначала на запад, потом через лес. Я найду тебя. Давай встретимся, скажем… сегодня 15 августа. Когда же? Черт, сама не знаю. Быть может, прямо в Барселону мне сразу вернуться не удастся, но в конце концов доберусь. Главное, мы опять сможем быть вместе, если, конечно, ты меня простишь. Но в любом случае сам меня не ищи. И в местную полицию не обращайся. Андре уверяет, у него там все схвачено. Так, тебе понадобятся деньги. Вот, возьми.

Нурия протянула Лукасу пачку банкнот и банковскую карточку, которую, наверное, нашла в его бумажнике. Отдала и непочатую пачку сигарет, и зажигалку, что было весьма кстати — в старой уже несколько дней как закончился газ. Лукас засунул деньги и карточку на самое дно брючного кармана. Тут ему пришло в голову, что, придумывая, как выручить его из беды, Нурия сильно рискует сама.

— А если станет известно, что это ты помогла мне бежать? Поннеф ведь отнюдь не дурак, сразу поймет что к чему. И что же? Сговор. Заговор. Чего доброго, вместо меня на костер попадешь!

Нурия пристально посмотрела на него и неуверенно проговорила:

— Вряд ли. Андре меня пальцем не коснется.

— Неужели? Вот странно. А я-то думал, он уже коснулся, и не только пальцем. — Лукас сразу пожалел о своих словах.

Нурия вспыхнула, но быстро взяла себя в руки.

— Ерунда. Когда-нибудь я все тебе объясню. Объяснять много придется, но это мой долг. А пока ты должен просто поверить. Ради Бога, давай отложим разговоры до лучших времен.

Но Лукас слишком истосковался по простому человеческому общению! К тому же ему так много надо было узнать… Сама мысль о том, что сейчас Нурия уйдет, что план ее может сорваться и, возможно, он больше никогда ее не увидит, была невыносима.

— Нет, слишком долго и слишком многое ты от меня скрывала. Я начал догадываться сразу после того, как люди крыши нагрянули. Что это был за знак? Что должен был означать крест? Что операция намечена на ближайшую ночь?

Отвернувшись к стене, Нурия молча кивнула.

— О Господи… И все то время, все эти две недели, что мы были вместе в Барселоне, ты и с Поннефом встречалась? И трахалась с ним?

— Да нет же, Лукас, нет. Ничего подобного. Я даже не виделась с ним. И ни с кем другим. Ты… Ты просто… идиот. Меня поймали в ловушку. Или нет, не так. Он поселился во мне. Он, каким был в молодости. Вроде как второе лицо на затылке. Помнишь?