— Уже знаком.
— Хочу тебе сказать, что его голос от твоего ничем не отличается. Я слышу одно и то же. И у врача, с которым я разговаривал, голос такой же.
— Понял. Ты, используя особенности нашего общения, пытаешься выяснить, не являюсь ли я самозванцем. И каков вердикт?
— Как я познакомился с твоим котом?
— Наступил ему на хвост, а в следующий раз, заглаживая вину, принес ему сметаны, и вы стали друзьями.
— Привет, Джон.
— Ну наконец-то ты меня узнал. Мог бы сразу с кота начать, а не козырять расизмом.
— Извини, сильно нервничаю.
— Да я даже не подумал обижаться.
— Давно не виделись.
— Жаль, что увиделись вот так…
— У меня мало времени, так что обойдемся без лишней лирики.
— Понял, слез пускать не буду.
— Имей в виду: Эдкинс, возможно, нас подслушивает.
— И это понял.
— Тебя ознакомили с моим случаем? Все прочитал?
— Все, что дали. Ты пострадал во время взрыва в лаборатории. Из шести сотрудников, бывших на тот момент в помещении, ты единственный выживший. Повезло, что у вас на тестировании находилась капсула глубокой реанимации, тебя едва успели до нее донести. Дальше три с лишним месяца комы, искусственное легкое, пищеварительная система, удаление… Впрочем, тебя должны были с этим ознакомить.
— Да. В этой стране от пациентов ничего не скрывают.
— А в твоей?
— Всякое случается, но приврать любят.