— Разберетесь, — пожал плечами Николай.
— Я позвоню вам завтра, — пообещал майор. — Сообщу подробности.
Слово он сдержал.
— Николай Михайлович, — начал, поздоровавшись. — Заговорил ваш террорист! Короче, это Мельник. Большую рыбу вы поймали. Есть ряд подробностей, которые нельзя доверить телефону. Загляните к нам, когда освободитесь.
Несвицкий заглянул.
— Приказ на вашу ликвидацию отдал лично начальник Главного разведывательного управления Славии, — начал контрразведчик. — Он прибыл в прифронтовой поселок, где ждет отчета диверсанта. Небывалый случай, учитывая паталогическую трусость этой мрази. Это в Борисфене он герой, где любит красоваться перед телекамерами, вещая, как они уничтожают сепаратистов. Патроны, которые нашли у Мельника, зачарованные. Подготовились солидно — вдруг у вас защитный кокон? Это означает, что операция для них важна. Есть и другие обстоятельства. Мельнику за ваше устранение пообещали пятьдесят тысяч экю и немецкое гражданство, что позволяет нам предположить: за неудавшимся терактом стоит Германия. Мы кое-что тут выяснили: у уничтоженного вами чернокнижника есть влиятельный отец, Герхард фон дер Ляйнен. Генерал, член Бундестага, к тому же человек не бедный. Скорей всего, он и заказал убийство. Это означает, что попытка устранить вас повторится. Увы, но это так, — Яровой вздохнул. — Что будем делать, Николай Михайлович? Приставить к вам охрану? От пули снайпера она не защитит. Есть вариант поселить вас в госпитале и запретить вам покидать его.
— А они заложат бомбу и взорвут, — сказал Несвицкий. — Из-за меня погибнут люди.
— Выставим там пост из полицейских. Не позволят пронести.
— Не справятся, — вздохнул Несвицкий. — Ежедневно в госпиталь завозят много грузов. Продукты и белье, медикаменты, оборудование… Все не осмотришь и не проверишь. Как-нибудь протащат. К тому же стыдно офицеру прятаться среди больных.
— И что вы предлагаете? — развел руками контрразведчик.
— Ответить ударом на удар — да так, чтоб навсегда забыли о покушениях.
— Как именно?
— К примеру, уничтожить начальника разведывательного управления Славии. Вы говорили, он недалеко, в прифронтовом поселке?
— Эх, Николай Михайлович! — Яровой вздохнул. — Вы думаете, мы не желаем этого? Мечтаем! Эта сволочь пролила столько крови! Но руки коротки. Мы знаем, где остановился этот гад — дом, улицу… Но только что с того? Направить ДРГ? К поселку не пройдет — он сильно охраняется, там расквартирован штаб корпуса. Постов и патрулей, как блох на дворовой собаке. Ударить артиллерией из гаубиц? Теоретически возможно, если батарею вытащить на передок. Но, во-первых, ее почти мгновенно уничтожат — у славов тоже пушки есть, а их расчеты обучили немцы. Заметят и накроют. Во-вторых, расстояние практически предельное, и попасть конкретно в этот особняк невероятно трудно. А рядом с ним больница, школа… Представляете, какой поднимут вой в Европе, если мы их поразим? К тому же дети… Эта сволочь прекрасно понимает, где нужно прятаться, потому и выбрал этот особняк. Его хозяев специально на время отселили. Это Мельник рассказал.
— А если авиация? — спросил Несвицкий.
— Имперцы нам откажут, — майор опять вздохнул. — Штаб корпуса прикрывает ПВО. Ее туда стянули — мама не горюй! Вертолеты посылать бессмысленно — не долетят, попав под ПВО, а самолеты могут промахнуться и угодить по той же школе и больнице. Тупик.
— Могу я посмотреть на карту? — попросил Несвицкий.
— Пожалуйста, — пожал плечами Яровой и включил компьютер. — Это спутниковые снимки из тех, которые скачал у вас. Смотрите! Вот поселок, вот эта улица и дом…
Через несколько минут Несвицкий попросил закрыть изображение.
— Вы что-нибудь решили? — поинтересовался контрразведчик. — Насчет охраны?