Парень вновь коснулся меня, вот только сейчас его прикосновения не были похожи на наши прошлые тренировки. Не знаю почему, но Монтего был куда более деликатен и мягок.
– Во время полета вы с чернокрылом должны стать единым целым. Работать слаженно и синхронно, словно вы один организм. Как здесь, – Скай невесомо провел рукой по моей спине, – так и здесь. – Он приложил указательный палец к виску, по всей видимости имея в виду ментальную связь.
– Я постараюсь, – ответила сипло, смущенная такой внезапной заботой и внимательностью.
– Если не сдашь зачет по Безглавому Джеку, до полетов на полночнике тебя не допустят, – напомнил Монтего, и я сникла.
– У тебя слабая спина. И ноги. Во время крена ты сразу валишься на бок, – озвучил и так очевидные вещи парень, а затем что-то крутанул в основании тренажера, и тот резко дал крен вправо, заставив меня охнуть и с силой вцепиться в ремни.
Не упала лишь благодаря тому, что Скай закрепил страховку вокруг моей талии.
– Постарайся держаться сама, не полагаясь на страховочный ремень, – велел куратор и, обойдя меня по кругу, вновь стал поправлять мои торчащие локти и разъезжающиеся колени. – Заметь, где сильнее всего сейчас напрягаются мышцы. Эти области надо подтянуть. Разминку и растяжку мы делаем не просто так.
– Я догадалась… – процедила сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как каменеют от натуги мышцы. Все же висеть длительное время в одном положении, когда тебя неумолимо тянет к земле, – отнюдь не простая задачка. А Скай не спешил менять положение тренажера, заставляя меня отсчитывать секунды.
– Ну вот, ты опять висишь на ремнях… – недовольно покачал головой парень, а затем неожиданно просунул руку под моим животом и щелкнул пряжкой страховочного ремня.
Теперь ничто не удерживало меня на спине Джека, и я, пискнув, скатилась на бок, упав прямо в объятия стоящего рядом старшекурсника. Скай ухмыльнулся, довольный своей выходкой.
Ну вот, узнаю Монтего. А то ненароком подумалось, что он ударился головой и неожиданно стал паинькой. Впрочем… Он ведь мог меня и не ловить.
Нет, с ним явно творилось что-то не то. Словно поиски Эбби и вся эта канитель после злопамятной игры сблизили нас. Сделали Монтего куда терпимее.
Парень не спешил размыкать объятий, неловкое молчание между нами затягивалось. Серые глаза в обрамлении темных ресниц смотрели внимательно, с долей любопытства и беззлобной иронии. И я лишь сильнее смутилась под этим пронзительным взглядом. Поспешила отстраниться и почти сразу услышала громогласный голос капитана Байрона, созывающего нас на силовую разминку.
– Так, хлюпики, а ну становись в планку. Живее, живее! – Наставник ритмично захлопал в ладоши, призывая адептов пошевеливаться.
Одногруппники мигом заняли места на тренировочном поле, один за одним становясь в требуемую позицию.
– Эй, а где еще одна девчонка? Вас же было трое, – вдруг задался вопросом наставник, и у меня похолодело все внутри. – Куда подевалась Нортон? Я ее и вчера не видел.
Я покосилась на стоящую в планке Сирену. Девушка сердито поджала губы и остро посмотрела на меня, ясно давая понять, чтобы я держала язык за зубами.
Ее мотивы были вполне понятны. Совейг боялась быть отчисленной. Но что такое отчисление в сравнении с тем, что сейчас моя соседка, ставшая мне настоящей подругой, может быть в опасности?
После вчерашних поисков и вердикта Колдстоуна все заметно расслабились. Ребята сочли, что Эбби и правда уехала, по каким-то своим причинам ничего нам не сказав. Вот только я не была в этом уверена…
Я медленно опустилась на колени, выходя из положения планки.