— В таком случае, мы можем считать переговоры успешно завершенными.
— Можем, — согласился Филипп, — если у господина Бермона больше нет к вам вопросов.
— Каким образом мы сможем поддерживать с вами связь? — спросил охотник, — Старые каналы не работают.
— Будут новые. Мои люди сами свяжутся с вами в ближайшее время.
— Хотелось бы надеяться.
— Что ж, если это все, имею честь откланяться, — заявил оборотень, уже у порога оборачиваясь к вампиру, — К вашему высочеству мы тоже отправим послов, как полагается.
Филипп никак не отреагировал на это сообщение. И крыс покинул собрание.
— Что скажете? — спросил Бермон, как только за оборотнем закрылась дверь, — Вы верите ему?
— Поживем-увидим, — ответил Филипп, — Я тоже вынужден покинуть вас, господа. Меня ждут дела.
Охотник посмотрел на него подозрительно, но ничего не сказал.
Выйдя из лавки и слившись с темнотой, Филипп скользнул мимо постов охотников, поджидающих своего парламентария, вниз по улице, и свернул в неприметный переулок, выходивший к какой-то свалке отбросов.
Из темноты к нему вышел Жак.
— Все сделали, как вы велели, монсеньор.
Все же общаться телепатически было очень удобно. Прошло не так много времени с тех пор, как Филипп начал подкармливать слугу своей кровью, а связь между ними была уже вполне сносной. Жак слышал приказы на расстоянии.
— Где он?
— Здесь рядом, хотел шмыгнуть в какую-то щель, едва поймали.
— Обернуться не пытался?
— Пытался, но господин де Лоррен пригрозил оторвать ему яйца.
Филипп усмехнулся.
В глубокой тени зловонного переулка между какой-то покосившейся лавкой и заброшенным складом Филиппа ждали несколько вампиров. Один из них держал за горло кудлатого оборотня, прижимая его к гниловатым доскам стены. Тот был здорово напуган и находился на первой стадии превращения в крысу, глаза его отсвечивали красным, и оскаленные зубы совсем уже не походили на человеческие.