Принц Крови,

Он вдруг опустился на колени рядом с костями, словно высматривая там что-то, потом запустил руку между ребер и вытащил подаренный прорицательницей амулет. Тот был цел, не треснул от жара и даже почти не закоптился.

Несколько мгновений фэйри вглядывался в него, с опаской поднеся ближе к глазам.

— Амулет изменился, — с удивлением проговорил он, — Я чувствую в нем магию, какую-то очень темную магию, которой в нем раньше не было… Посмотри сам.

Тиалон осторожно протянул амулет Филиппу.

— На что там смотреть? Амулет не сработал. Эта дрянь должна была уберечь Лоррена от смерти, но он, как видишь, мертв!

Говоря это, принц все же взял амулет и положил его на ладонь.

Тиалон был прав, амулет изменился, раньше он был пустой и легкий, он был всего лишь камушком на цепочке и вызывал странное ощущение какой-то затаенной угрозы, тоскливого ожидания, тянущей пустоты, а теперь он был наполнен магией, очень темной, непонятной магией, древней, мощной и пугающей.

— Ты чувствуешь? — спросил Тиалон, — Как, по-твоему, что это может быть?

— Не знаю. Да и какая разница? Вампир сгорел, рассыпался прахом. Ничто на свете не сможет его воскресить.

— Ты уверен?

— Я уверен.

— Ты не можешь быть уверен. Ты не можешь знать все. Продумай сам, к чему Кассандре было предупреждать тебя о возможной гибели Лоррена и предлагать амулет, который не сработает, тогда как она могла просто об этом умолчать? Здесь что-то не сходится. И это было бы глупо, очень глупо с твоей стороны — не выяснить все до конца.

— Глупо? — протянул Филипп, криво улыбнувшись, — Знаешь, что было глупо? Верить буйно помешанным прорицателям. Принимать у них амулеты, не выяснив заранее, как они работают. Лезть с закрытыми глазами в западню, просто потому, что кто-то сказал, что все будет зашибись. Я никогда раньше не поступал так. Не вел себя, как слабоумный… Я должен был умереть сегодня, я это заслужил. Но вместо меня умер он, потому что он привык прикрывать меня всегда, не раздумывая.

— Ты ошибаешься, — сказал ему Тиалон, терпеливо, будто упрямому ребенку, — Ты все делал правильно. Я знаю, людям часто свойственно винить себя в том, за что они не несут ответственности. Немного странно, но… Мне кажется, я это понимаю. Ты знаешь, что прорицательница не лгала, ты знаешь, что владычицы не ошибаются, это просто невозможно. Тебе суждено спасти мир. По-другому быть не может.

— И как ты собираешься меня заставить?

— Не в моих силах тебя заставить. Моя роль не настолько велика. Просто ты послушаешь меня и поймешь, что я прав. И вернешься со мной в Париж, чтобы выяснить все насчет амулета. Ты не сдашься, пока есть хоть крохотная надежда на то, что Лоррена можно вернуть.

— Надежды нет.

— Загляни в свое сердце и скажи это еще раз. И тогда я уйду и оставлю тебя одного здесь до рассвета, как ты хочешь.

Филипп молчал, и Тиалон улыбнулся.

— Нам нужно собрать останки, чтобы позже достойно их упокоить… Если они не понадобятся для чего-то еще. Ночь на исходе, надо торопиться, иначе мы не успеем вернуться в гостиницу до рассвета.