— Да, пусть они его перекуют…
И он вдруг рассмеялся, словно вспомнил что-то… нет, не веселое, скорее курьезное.
Теодолинда смотрела на него с недоумением.
— «Зола обратится огнем опять, В сумраке луч сверкнет, Клинок вернется на рукоять, Корону Король обретет!» Знаешь, откуда это?.. Это «Властелин колец», история, которая преследует меня в последнее время. Там тоже перековали древний меч для Истинного Короля. Но только обошлось без жертвоприношений. Хотя… Это как посмотреть.
Теодолинда кивнула ему очень серьезно.
— Вы думаете, я не понимаю, какая тяжелая ноша легла на вас? Я понимаю. И сожалею. Но высшие силы не дают непосильной ноши, вы справитесь. Вы хороший король, Филипп. Никогда не думала, что скажу это…
— И не надо было, — оборвал ее Филипп, — Неси меч к цвергам, Теодолинда. Но перед тем, как ты уйдешь, хочу сказать тебе еще одно: вы должны вернуть мне Лоррена до того, как я пойду спасть мир. Это мое условие. Я отныне принимаю оплату вперед, только так и не иначе.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, и Теодолинда вдруг согласилась.
— Я поставлю в известность божественную Кассандру, — сказала она, — быть может, последовательность не имеет значения.
Потом она взяла меч и ушла.
…Последовательность не имела значения.
По крайней мере, уже через четверть часа Теодолинда явилась, чтобы сказать, что у божественной Кассандры не было никаких видений, которые могли бы это опровергнуть.
Филипп приказал готовить самолет к вылету следующим вечером. К счастью, вампирам не было нужды что-то организовывать заранее, и воздушный коридор им был выделен немедленно и на самое удобное время.
Теодолинда со своей стороны должна была договориться с встречающей стороной.
Кристиан долго не мог понять, что происходит, он не ожидал возвращения экспедиции так скоро. Две ночи парень мирно спал в своей постели, как и подобает нормальному человеку — восемь часов подряд, и собирался так же проспать и третью. Но ничего не вышло. Только он успел как следует уснуть, его разбудила какая-то суета и громкие голоса за дверью.
Кристиан вышел из своей комнаты, по дому сновали слуги, тоже, видимо, внезапно разбуженные и выглядевшие немного ошалевшими. Такое оживление могло быть только по одной причине, — вернулись хозяева. Внезапно.
Кристиан отправился в сторону гостиной, собираясь дождаться там Филиппа и расспросить его обо всем, что было в Альпах.
И встретил его в коридоре.
Филипп стоял в дверях гостиной, прислоняясь к косяку, и смотрел куда-то в сторону лестницы. Одного взгляда на него Кристиану хватило, чтобы понять, что что-то случилось — снова случилось что-то скверное. Филипп выглядел не просто измученным, он казался иссушенным, постаревшим и каким-то погасшим, будто за истекшие двое суток он прожил несколько столетий, занимаясь бессмысленным и изматывающим трудом, вроде как Сизиф, который катил на гору камень, а тот все падал и падал обратно вниз.
Увидев его, Филипп обернулся, и было что-то такое в его глазах, отчего Кристиану вдруг стало холодно, и мир будто погрузился в сумерки. Так бывает, когда случается нечто очень плохое и непоправимое. Кристиану доводилось испытать это однажды, еще в детстве, когда впервые он застал мать, распростертой ниц перед статуэткой Девы Марии, бормочущей что-то невнятное, и в молитвенном экстазе исступленно скребущей пол скрюченными пальцами. Все переменилось. Жизнь никогда уже не будет прежней.
ebooksa