Принц Крови,

— Я не верю в судьбу.

— А во что ты веришь?

— Верю, что мы все решаем сами, а только когда результат выходит хреновым, говорим, что это судьба… — Кристиан осекся, вдруг поняв, что говорит что-то не то, что нужно сейчас, — Ох, прости. Я это зря сказал!

— Нет, не зря. Ты моя умница, — Филипп нежно погладил его по щеке и поцеловал. Губы у него были сухие и холодные, — Я раньше думал так же, как ты. Но теперь понимаю, что есть вещи, за которые мы не отвечаем. Например, кого ты полюбишь, неожиданно для себя. Или — кто и когда появится, чтобы тебя спасти.

Кристиан несколько мгновений смотрел на него, забыв дышать. Это он о нем? О нем?!

— А, ну такое действительно трудно предугадать… — пробормотал он, — И еще труднее изменить. Невозможно. Наверное.

— Останешься сегодня со мной на день? — спросил Филипп.

— Останусь…

Кристиан посмотрел в открытую дверь спальни, где половину кровати занимал гроб и подумал, что вряд ли в его жизни когда-нибудь может случиться что-то еще более странное и извращенное. А еще он поймал себя на мысли, что ему это нравится — эта ненормальность, безумие и сюрреализм. Быть частью этого. Да, теперь он чувствовал себя частью этого…

— Остаток ночи и следующий день принадлежат нам с тобой, — сказал Филипп, — Чего бы ты хотел?

— Слушай, я… — Кристиан вздохнул, — Это ведь не важно сейчас. Важнее, чего бы хотел ты?

Филипп усмехнулся.

— Тебе правду сказать?

— Так. Ладно, забудь.

Кристиан притянул его к себе и поцеловал, а потом нагнул его голову к своей шее.

— Ты холодный, как покойник. Тебе нужно согреться…

Филипп подхватил его на руки и уже через мгновенье — одно мгновение движения с невероятной скоростью, когда дух захватывает, как в падающем лифте, — Кристиан оказался на кровати. Рядом с гробом. И зубы вампира вонзились ему в шею.

…Когда наступил рассвет, он лежал в душной и гулкой пустоте, той особенной пустоте, которая возникает, когда вампир, который только что выглядел живым, превращается в труп, когда вдруг понимаешь, что уже лежишь в одиночестве, абсолютном одиночестве на несколько бесконечных минут.

Перед глазами плыло и хотелось пить, но не было сил шевелиться, — все как обычно. Кристиан провел кончиками пальцев по полированной поверхности гроба. Он думал о том, что судьба, наверное, действительно есть, или не судьба… что-то другое, что смотрит на тебя обычно с равнодушием, но иногда вдруг выхватывает твои мысли и воплощает их в жизнь. В качестве эксперимента. Ты хотел этого? Получи. И как тебе?.. Совсем недавно он думал о том, как было бы хорошо, если бы Лоррен куда-то делся, позволял себе помечтать об этом, не думая ни мгновения, что это может на самом деле произойти. И сейчас он не испытывал никакой радости, потому что знал то, чего еще не знал две недели назад, насколько плохо будет Филиппу без него. Насколько трудно будет ему это пережить. Насколько страшно самому Кристиану будет думать о том, что этот секс рядом с гробом, этот пир во время чумы, очень похож на прощание.

Остаток этой ночи и следующий день… Не значит ли это, что Филипп собирается с решимостью, чтобы умереть? Но почему же тогда он говорил о том, что Кристиан явился так вовремя для того, чтобы его спасти? Может быть, это все же не прощание, а попытка выжить?