Когда я была с Гарольдом, я переживала один из своих периодов безрассудства. Обычно я всячески стараюсь скрывать свою подлинную сущность, да и тогда не бегала по шотландским горам и не вцеплялась в горло каждому встреченному в темноте прохожему. Но в то время, может быть, от лени и оттого, что устала препираться, я, чтобы быстро получить желаемое, использовала силу своих глаз и голоса. Естественно, со временем у меня появилась репутация ведьмы. Гарольда это не волновало, как раньше не волновало Клео. Однако, в отличие от Клео, Гарольд знал, что я — вампир и часто пью людскую кровь. Он очень возбуждался при мысли о том, что у него такая подружка. Когда он меня писал, у меня на лице часто была кровь. Иногда Гарольд просил сделать его вампиром, чтобы он не старел и не умер, но он знал о Кришне и о клятве, которую я дала, и поэтому не настаивал. Однажды Гарольд с моих слов написал Кришну, и этой картиной я дорожила больше всех других, пока она не погибла под немецкой бомбежкой в Англии во время Второй мировой войны.
Поскольку я отвергла лорда Тенсли и считалась ведьмой, этот добрый христианин решил, что его долг — сжечь меня на костре; эта практика позднее вошла в моду во времена инквизиции. Так что в каком–то смысле лорд Тенсли опередил свое время. Он отрядил полтора десятка человек, чтобы они схватили меня, и, поскольку у Гарольда все силы безопасности состояли из служанок, лакеев и погонщиков мулов, то я сама встретила отряд еще на подступах к замку, и потом послала лорду Тенсли оторванные головы его посланцев с запиской: «Ответ по–прежнему «нет»». Я думала, что это отпугнет его, хотя бы на время, но у лорда Тенсли было больше решимости, чем я предполагала. Через неделю он похитил моего Гарольда и прислал записку, в которой написал, что если я сразу же не сдамся, то он пришлет мне его голову. Штурмовать хорошо укрепленный замок лорда Тенсли было бы трудно даже такому существу, как я, и к тому же я подумала, что притворным сотрудничеством я быстрее заполучу Гарольда обратно. Я отправила ответную записку: «Ответ «да», но ты должен прийти за мной. И приведи Гарольда».
Лорд Тенсли привел Гарольда и двадцать своих лучших рыцарей. Услышав, что они приближаются, я отослала своих людей. Они не были бойцами, и я не хотела, чтобы они погибли. Темной холодной ночью я стояла одна на воротах моего замка с луком и стрелами в руках и смотрела, как приближается конный эскадрон охотников на ведьм. Пар от Нервного дыхания людей и животных в оранжевом дрожащем огне факелов казался дыханием дракона. Лорд Тенсли вез Гарольда на своей лошади, посадив перед собой и прижав к горлу моего любовника зазубренный нож. Он крикнул, чтобы я сдавалась, иначе он убьет моего дружка прямо на моих глазах. Интересно, что лорд Тенсли никоим образом не недооценивал меня. Разумеется, можно было ожидать, что полтора десятка голов, которые я ему послала, его насторожат. Но то, какую дистанцию он соблюдал, как держал Гарольда прямо перед собой и даже как избегал смотреть в мою сторону, заставило меня подумать, что он и вправду считает меня ведьмой.
Это была проблема. Обычно в былые времена, до появления современного оружия, мне, чтобы выбраться почти из любой ситуации, хватало моих скорости и силы. Стрелой или брошенным копьем меня было не взять — я бы просто уклонилась или перехватила их на лету. Меня невозможно было победить в схватке на мечах — даже если у меня и не было меча. Только с появлением огнестрельного оружия мне пришлось стать осторожнее и использовать сначала голову, а потом уже руки и ноги.
Долгую секунду я облизывала наконечник стрелы, которую держала в руке и думала сделать самый точный выстрел в моей жизни в лорда Тенсли. У меня была прекрасная возможность убить его и не задеть Гарольда. Но проблема была в том, что я не смогла бы остановить его людей, и они бы сразу изрубили моего любовника на куски.
— Я сдамся! — крикнула я сверху. — Но сначала ты должен его отпустить.
Лорд Тенсли рассмеялся. Он был очень красив, но почему–то лицом он напоминал мне лисицу, которая мечтает стать волком. Я имею в виду, что он был одновременно и коварным, и гордым, и ему было наплевать, что он измажет рыло в крови — только бы наесться. Гарольд, с другой стороны, был невозможно уродлив, но при этом с правильными в общем–то чертами. Он трижды ломал себе нос, каждый раз по пьянке, и, как это ни печально звучит, каждый сломанный хрящ только улучшал его вид. Но он мог меня рассмешить, мог целыми ночами заниматься любовью, и разве что–то еще имело значение? Я знала, что сделаю все для его спасения, пусть даже с риском для собственной жизни. Больше всего я всегда презирала трусов.
— Сначала сдайся! — крикнул в ответ лорд Тенсли. — А потом я его отпущу.
— Я здесь совсем одна, — сказала я. — Слабая женщина. Почему твоим рыцарям не взять меня?
— Я не буду спорить с тобой, ведьма, — ответил лорд Тенсли. И с этими словами он воткнул нож в правое предплечье Гарольда. В те дни, когда не было современной хирургии и лекарств, это была серьезная рана. Даже на холодном ветру я унюхала, как много крови вытекает из Гарольда. Решив торговаться, я допустила ошибку. Теперь надо было быстрее до него добраться.
— Я сейчас спущусь! — крикнула я, отставив лук и стрелу.
Спустившись, я осталась за воротами и, высунув голову, смотрела на эту злобную банду. Зная, что они придут, я спрятала в ближайшем овраге лошадь и припасы. Если Гарольд сумеет добраться до животного, то, я знаю, он поскачет к пещере, до которой три километра и о которой знаем только мы с ним. Там он бы и скрывался, пока его экстраординарная подружка не придумает, как избавиться от врага. Гарольд абсолютно верил в меня. Даже в тот момент, связанный и истекающий кровью, он мне улыбнулся, как бы говоря: устрой им ад. Это было бы проще всего. Но меня заботило, как при этом сохранить ему жизнь. А пока я попыталась, выглядывая из–за ворот, сконцентрировать взгляд на лорде Тенсли. Он, однако, по–прежнему избегал смотреть на меня.
— Отпусти его! — крикнула я, придав голосу всю силу, на какую была способна, и зная, что если повезет и образуется визуальный контакт, то слабый пока эффект вырастет десятикратно.
— Выходи прямо сейчас, ведьма, или я проткну ему другую руку! — крикнул в ответ лорд Тенсли. — Тогда твой любовник–язычник больше не сможет рисовать непотребные картины твоего мерзкого тела.
На самом деле Гарольд был левшой. Я сдерживаюсь, чтобы не ответить ему, что, если меня сожгут на костре, то Гарольд в любом случае не сможет меня нарисовать. А что касается моего мерзкого тела, то он был совсем не против смотреть на него и обнюхивать, пока я не предложила ему прогуляться куда подальше. Кстати, по–моему, это я придумала это выражение. Но сарказм не всегда уместен, и в тот момент было не до него. Я вышла из ворот и заговорила твердым голосом.
— Теперь сдержи слово и отпусти его, — сказала я.
Лорд Тенсли сделал, как я просила, но это была просто уловка. Я знала, что, как только меня свяжут и воткнут мне в рот кляп, он бросится за Гарольдом и либо зарубит его, либо снова схватит, чтобы судить вместе со мной как колдуна. Однако лорд Тенсли не знал о спрятанной поблизости лошади, и поэтому я обменялась с Гарольдом долгим взглядом, пока они развязывали его и спускали с лошади. У нас с Гарольдом была глубокая телепатическая связь, еще один особый элемент в наших взаимоотношениях. Даже несмотря на боль от раны и стрессовую ситуацию, он мог чувствовать мои мысли. Ему помог и обычный здравый смысл: он понял, что ему надо идти в пещеру. Он едва заметно мне кивнул, повернулся и скрылся в ночи. Как ни печально, за ним тянулась дорожка крови — я слишком отчетливо ощущала ее запах.
Когда он пропал из вида, я переключила внимание на сына лорда Тенсли, который не имел ничего против того, чтобы смотреть на меня. Юноше было не больше шестнадцати, но он был здоров как бык. У него было такое жизнерадостное и пустое выражение лица, что я подумала: если его карма не изменится, то в следующей жизни он станет форвардом в профессиональной футбольной команде и будет зарабатывать два миллиона долларов в год. Неважно, что тогда не было ни футбола, ни долларов. Некоторые лица и вещи я просто предчувствую. Я намеревалась как можно быстрее отправить его навстречу его великой судьбе, но понимала, что тонким воздействием его примитивные мозги не пронять. Выступив вперед и сконцентрировав взгляд глубоко внутри его сознания, я спокойно и четко сказала:
— Твой отец — колдун. Убей его, пока еще можешь.
Мальчик развернулся и всадил меч в живот своему отцу. На лице лорда Тенсли отразилось безмерное удивление. Перед тем как рухнуть с лошади, он взглянул на меня. Разумеется, я улыбалась.
ebooksa