Призрак

Знакомились, отводили в дешевую кофейню, болтали о любви, а потом везли к себе в постель.

Одной из летних ночей я одна возвращалась домой через пустырь. Проклинала все на свете и себя в том числе. В это время пошел сильный дождь, вспыхнула молния. Затем еще одна и еще. Едва я приблизилась к железному столбу с проводами, как в меня ударил разряд. Я даже вздохнуть не успела, не то чтобы испугаться. Упала на землю, парализованная адской болью. Потеряла сознание.

Пришла в себя я лишь спустя два дня. Мои родители сидели у постели. Постарели, осунулись. Увидев, что я пришла в сознание, они принялись обнимать друг друга, не веря счастью.

От удара молнии у меня на плече остался шрам – легкое напоминание о случившемся. Но самое главное – изменилась я сама. Я стала другой. Что-то щелкнуло, замкнулось. Многое в жизни стало понятным как дважды два. Картинка мира стала складываться как один огромный пазл. Я словно прозрела, вдохнула жизнь заново.

Через месяц нашла подходящего человека. Вышла за него замуж. И стала готовиться к великому таинству. Обряду.

Для начала вычислила это место. Уговорила мужа приехать сюда, что, собственно, мы и сделали. Купили дом, отремонтировали. Он считал, что здесь место проклято. И он был абсолютно прав. Земля черная, пропитана людскими страданиями, детскими криками и женским плачем. Все, что мне было нужно, сосредоточено здесь, в Чарах.

Появление церкви в этих краях было недопустимо. Но увы, муж был настроен решительно. Я бы даже сказала, фанатично.

Выбрала среди местных мужиков-недотеп того, что побестолковей, окрутила, заманила, с ума свела. Он и рад был стараться.

– Это был гипноз.

– Естественно. Поджигал дома он, собственноручно. Меня это забавляло. Люди бегают по деревне, ищут хулиганов, а он здесь – в моей постели. Слезы свои утирает. Больно ему, видите ли… Даже свою бабку родную не пожалел. Спалил в ее же доме вместе с пристройками и коровой.

Моя власть над ним меня пьянила. Я делала с ним все, что хотела. Вертела, крутила и погоняла.

Все было замечательно, пока он не стал каяться. Бегал к моему мужу, просил прощения. На колени перед ним падал, чтобы тот его простил. Пришлось убирать обоих. И мужа – фанатика, и любовника-неудачника. Если с мужем все было просто, то с парнишкой пришлось немного повозиться.

Вместе с ним я вошла в его же сарай. Обещала экзотических ощущений и, надо сказать, не обманула. Между делом указала на стул и ввела в гипноз. Он плакал и не хотел. Но делал все молча. Накрутил петлю, привязал к балке под потолком. Одновременно с этим умолял, чтобы я вышла за него и все забыла. Вот олух! Я ведь теперь для мужчин и пальцем левой ноги не пошевелю. Не дрогну, когда им плохо.

Глядела, как он в петлю лезет, как плачет, как боится, и все равно заставляла. Давила, убивала медленно. Но вот стул откинулся – и парень умер. Его глаза смотрели на меня все последние секунды жизни. Что я испытывала тогда? Наверное, ничего.

– Ты сожгла церковь? – голос Анны был спокоен, как и она сама.

– Не угадала. Это была не я. Это был Иван. Сжег церковь вместе с моим муженьком. Эх, Иванушка дурачок, много дров наломал. Хотя, что и говорить, в постели он был великолепен. Плохо, что так мало были вместе. Не успел надоесть. Я его тоже подвела к черте, за ненадобностью. Едва последний дом сгорел в моем Круге, как я заманила его в баню. В его баню, ту самую. Угорел от печного дыма. Жаль терять такого умелого любовника.

– Все эти люди принесли свои жизни в жертву. Зачем?

Катерина вскинула брови. Вопрос показался ей глупым.

– Ну ты и дура! Ничего не поняла!

Черная ведьма расчертила взмахом руки невидимый круг. Из-под ног, из пола раздался гул. Холодный ветер подул снизу с такой силой, что Катерина взмыла вверх. Ее волосы разметались во все стороны. Несмотря на поток воздуха, все свечи горели ярким пламенем. В комнате стало холодно. Женщина вскинула руки и рассмеялась зловещим смехом.