Девятый
— Арисат, он ведь страж. Он должен выстоять…
— Ты думаешь… А если… Нет! Ты что! Это же погибель души верная!
— Арисат, он — страж. Они первые, кто научился это использовать, — от них пошло все. На них не действует. Они ведь не зря в погани ничего не опасаются — не пристает к ним тьма.
— Нельзя на такое идти — вдруг не так все у них. Лучше смерть…
— Ты жалеешь его?
— Я?! Черное сердце сэру стражу принадлежит — чего мне его жалеть! Я Дана жалею!
— А давай его спросим.
Склоняется чье-то лицо, расплывается — сил сфокусировать взгляд нет, да и не хочется даже в мелочах напрягаться…
— Дан, ты умираешь. Раны смертельные, и крови потерял очень много… и продолжаешь терять. У нас всего один способ тебя спасти — черное сердце. Но оно совсем свежее… сам понимаешь… опасно. Если хочешь это попробовать — скажи.
Закрываю глаза — силы берегу. Мне их много надо, чтобы сказать несколько слов. Увы — не получается. Лишь хрипы и пена на губах. По каплям собирая оставшуюся ярость, добиваюсь лишь одного:
— Зе… Зеленый…
— Арисат! Слышал! Он согласен!
— Я вроде не…
— Что «не»?! Он и так с трудом ответил! Уши отморозил, что ли? Опять его мучить! Он вот-вот умрет! Давай — я же знаю, что оно у тебя с собой!!!
Опять надо мной кто-то склоняется, в лицо торопливо поясняет:
— Дан, держитесь! Берегите душу — хоть вы и страж, но сердце очень свежее. Не поддавайтесь. Если слышите меня, хоть моргните. Дан?! Слышите?! Арисат уже сердце достает — сейчас вам станет лучше. Вы не умрете…
Я уже ничего не слышу. Отключил слух. Он ведь тоже силы отнимает. Мне их все надо собрать, чтобы хватило подняться и найти Зеленого. Или хотя бы попросить это сделать других.
Ничего не получается… отключаю сознание — оно ведь тоже силы отнимает…
