Еда. Настоящая вкусная еда, а не та омерзительная гадость, которую дружно нахваливали сумасшедшие каннибалы.
Ухватившись за первую попавшуюся банку, Трэш покрутил ее, читая этикетку. Консервированная кукуруза – вовсе не то, о чем он мечтал, еще свежа в памяти тоскливая трапеза возле комбайна.
Вскрыв боковину когтем, высыпал содержимое в рот и, изменив первоначальное мнение, одобрительно проурчал:
– А ведь неплохо.
Да уж, жаль, что такая сочная сладость не растет на стеблях. В сравнении с теми жалкими початками, эта кукуруза – мечта всей жизни.
Вскрыл еще одну банку, затем вторую, а на третьей дошло, что питается нерационально. Пока проткнешь одну, пока задерешь голову, пока вытрусишь все, стараясь мимо рта не просыпать, – кучу времени теряет и лишние силы тратит.
Нет, так дело не пойдет.
Трэш, с сожалением прервав пиршество, отправился в сторону примеченных стеллажей с хозяйственными товарами, откуда быстро вернулся с синим пластиковым тазиком.
Теперь дело пошло веселее. Он разом навалил целую кучу банок на пол, уселся среди них и начал раздирать одну за другой, вываливая содержимое в принесенную посудину. Консервированная кукуруза и зеленый горошек, оливки и маслины, маринованные шампиньоны и крохотные огурчики, – все смешивалось и при наполнении тазика жадно поедалось.
В голове иногда возникала стыдливая мысль, что так нельзя, он ведь не свинья непритязательная. Нет, понятно, что голод не тетка, но зачем же устраивать винегрет из всего, что под руку подворачивается? Но устоять никак не возможно, слишком велик голод, слишком сильно он затянулся, это уже не Трэш, это тело неразумное, мечтающее лишь об одном – заполнить себя всей этой едой под горло.
На каком-то этапе дала знать о себе жажда – обильная и зачастую соленая пища требовала воды. Трэш к этому моменту осоловел, в сон сильно тянуло, тратить время на поиски не стал, перебрался к близлежащим стеллажам с алкогольной продукцией и отправил вслед за едой несколько пластиковых бутылок пива. Гадостное и химией отдает, как и некоторые другие продукты, но пищевод смочило, что и требовалось.
После хмельного заливания он осоловел уже конкретно. Пришлось прилагать немалые усилия, дабы не позволить себе свалиться прямо напротив выдавленного стекла. Слишком опасное место, с улицы хорошо просматривается, очень не хочется, чтобы кто-нибудь застал врасплох сонного.
Трэш поплелся в дальний угол зала, где залег за подобием огромной витрины, заставленной ящиками с овощами и фруктами. Полежит минут пятнадцать, чуть-чуть подремлет и потом подумает об обеспечении безопасности как следует.
В столь изобильном месте определенно стоит задержаться.
Глава 10
Проснулся Трэш явно не через пятнадцать минут и даже не через час. Солнце к тому моменту успело зайти, потемнело, мир стал черно-белым. Опасаясь, что за время затянувшегося отдыха в зал могли пробраться недружелюбно настроенные личности, проигнорировал настойчивое приглашение желудка немедленно посетить стеллажи с вкусной едой. Замер, прислушиваясь. Если верить ушам, рядом ничего не происходит, даже мухи не жужжат, тишина мертвая. А вот снаружи донесся отдаленный выстрел, а затем что-то, похожее на протяжный человеческий крик. Причем оборвался он подозрительно резко, будто кричащему кто-то рот заткнул в один миг.
Добравшись до витринного проема, оставшегося без стекла, Трэш, осмотрев прилегающую территорию, убедился, что странные люди покинули автостоянку, оставив на местах своих пиршеств россыпи костей и черепов. Рядом не просматривается ни намека на движение, подозрительные звуки тоже не раздаются.
Хотя нет, вон где-то в отдалении проехала машина, выдав себя взвизгом шин при торможении, мотор не слышно совершенно.
Сходил до угла, высунувшись, уставился в сторону многоэтажных домов. В одном из них бушевал пожар, огонь вырывался сразу из десятков окон, и незаметно, чтобы кто-нибудь торопился его тушить.
Этим интересные зрелища не исчерпывались – по дороге, вырывавшейся из скопища промышленных строений, двигался человек. Шагает медленно, подволакивая ноги, характерно раскачивая торсом и все время суетливо двигая головой. С этим все понятно – очередной «странный», и нет сомнения, что похож на обычного человека, как внешностью, так и чистотой одежды, по неповоротливости заметно.