Подняв руку, Трэш потер когтем слепую глазницу. Ее полностью затянула ссохшаяся корка, под которой неприятно чесалось, очень хотелось туда добраться. Осторожно поддев преграду, надавил, медленно сворачивая в сторону. Ожидал увидеть под ней что угодно, самое неприглядное, но все же оказался не готов к последовавшему сюрпризу, зажмурился изо всех сил, а броневые щитки диафрагмы, автоматически сомкнувшись, сухо щелкнули.
Ну как было не зажмуриться, если в глаз, отвыкший от света, будто ослепляющей кувалдой врезали.
Да-да – в тот самый глаз, над которым шесть дней назад вдоволь поиздевался Мазай. Или не так уж сильно навредил, или организму такого срока достаточно, чтобы излечить даже столь тяжелую рану, что, с учетом перенесенных за этот период лишений, радует. Получается, нормально отдыхая и питаясь, можно выздороветь куда быстрее, в этом Трэш почти уверен.
Глаз восстановился, но не полностью, яркий свет его слепил, даже через щелочку смотреть не получалось. Пришлось во время поисков держать его закрытым, сожалея, что преждевременно отодрал корку.
Трэш искал тушенку, он не мог поверить, что ее больше нет. Ведь это настолько замечательный продукт, что спрос на него обязан быть колоссальным. По логике, не меньше половины торгового зала должны были отвести исключительно под нее, ну или оперативно пополнять стеллаж по мере разбора.
В ходе поисков он не забывал присматриваться к другим продуктам и вскоре сделал еще одно приятное открытие – оказывается, окорок ничем не хуже тушенки. Грудинка – тоже ничего, сало чуть похуже, но тоже сойдет, колбаса бывает разной, в основном не очень, сыр тоже попадается всякий, в том числе очень даже вкусный, особенно если он твердый. И еще, закусывать его нужно сливочным маслом, перемешанным с икрой.
Трэш постепенно и уверенно открывал в себе гурмана.
Холодильники потекли, кое-где пошел нехороший запах, но некоторые продукты остались замороженными или хотя бы охлажденными. Трэш высыпал в рот упаковку креветок, и они ему ни капли не понравились, в отличие от очищенных мидий. К пельменям он даже прикасаться не стал – ни вид, ни запах не понравились, складывалось впечатление, что это фальшивая еда, ну или он что-то в них не понимает. С интересом принюхался к мясу, каким-то образом догадался, что это вкусно, но употреблять имеет смысл только после термической обработки. Ради эксперимента сжевал один кусок, понял, что желудку это понравилось, но вот об удовольствии говорить не приходится, лучше уж к сыру вернуться.
Продукты, которыми Трэш набивал брюхо, зачастую оказывались солеными или острыми, а уж жирными – почти всегда, поэтому организм начал требовать воды тем настойчивее, чем больше его загружали пищей. С пивом связываться больше не хотелось, сходил к стеллажам, забитым водой, заодно прихватив ведро, которое использовал в качестве стакана. Залившись, вернулся к магазину одежды, забрал оттуда несколько рубашек, с их помощью протер пол в том месте, где спал.
Бронированному телу все равно, на какой поверхности валяться: мягкой, твердой или даже утыканной острыми предметами, но очень уж брезгливо устраиваться на грязном.
Место Трэшу нравилось, оно и правда самое удобное во всем здании. Отсюда и зал неплохо просматривается, и можно уйти по коридору к выходу с другой стороны. До широкой двери всего-то несколько шагов, путь к ней он прикрыл от посторонних взглядов щитами с рекламными материалами.
Здесь он и устроился на дневку, которая, скорее всего, перерастет в ночевку. Чувствовалось, что организм нуждается в продолжительном отдыхе, не все раны залечены, не все посторонние предметы удалены.
Интересно, как долго придется восстанавливаться? Да, запасы торгового зала велики, не поспоришь, однако не беспредельны, а аппетит непомерно велик. К тому же Трэш сейчас снимает сливки, поедая самое вкусное.
Как бы вскоре снова не пришлось консервированной кукурузой с оливками давиться.
Проснулся после заката, с удовлетворением отметив, что именно так и задумывал. Организм, приходя в норму, перестал теряться во времени, «внутренний будильник» наконец начал срабатывать.
Выбравшись из здания, привычно обогнул его по периметру, а затем устроил несколько коротких вылазок чуть подальше, в отдельных точках, которые присмотрел, как пути отхода на случай опасности. Некоторые пришлось забраковать, остальные скрепя сердце одобрил и слегка приспособил на случай неприятностей. В здании он чувствовал себя защищенным, но понимал, что это очень уж неудобное место, хорошо просматривается с разных сторон. Если кто-то ищет пищу, сюда направится в первую очередь. И тогда Трэшу придется принимать бой за лакомства или убегать.
Слишком слаб для серьезной схватки. Значит, вероятнее второй вариант…
Да ладно, у любого варианта можно найти минусы, в том числе у этого. Ведь бросать супермаркет не хочется, здесь еще много чего вкусного осталось.
Само собой, что Трэш проделывал это не без помощи глаз и ушей, поэтому заметил много чего. В городе все так же постреливали, причем однажды настоящий бой разгорелся, – ожесточенная пальба продолжалась не меньше пары минут. Где-то правее многоэтажек и гораздо дальше что-то ярко полыхало, чуть ли не полнеба освещая, возможно, именно из-за этого пожара в воздухе ощущался запах гари.
Вокруг супермаркета царило спокойствие, «странные» попались на глаза лишь дважды. Причем в первом случае стоявшая парочка, заметив приближающегося Трэша, резко вспомнила о наличии неотложных дел и удалилась с завидной быстротой.