Один, обернувшись, предоставил Трэшу возможность разглядеть грубое лицо, поросшее недельной щетиной, после чего ухмыльнулся и сказал:
– Ты глянь, какая краля за мной увязалась.
– Чего это именно за тобой? – не оглядываясь, спросил второй.
– Так бабы за мной по жизни тянутся. Я типа магнит.
– Шкуры за тобой по жизни тянутся.
Первый, не обидевшись, кивнул:
– Все бабы – шкуры. Нормальных не бывает.
– А если и бывают, тебе такие не дадут, – продолжал нарываться второй.
Но собеседник его ничуть не обижался на грубость. Должно быть, такие подколки у них между собой в порядке вещей.
– В этом стабе легче живого мамонта встретить, чем нормальную. А бабенка-то не из начинающих. Вон шишка раздулась как. Похоже, не повезло ей, надолго без жрачки осталась. У них с этого дела ноги отнимаются.
– Это у самых простых, – заявил второй. – Развитый мертвяк себе пожрать всегда найдет.
Первый сменил тему:
– Как думаешь, почем сейчас этот герыч толкнуть сможем?
– Тише ты…
– Да кто нас здесь услышит? И народ не тупой, все и так знают, что мы только для вида эту порнуху таскаем. Тема наша – дурь, это тебе любой барыга в поселке скажет. А что знают барыги, то знают все.
– Тут за меньшее грохнут и фамилию не спросят, – мрачно заявил второй.
– Да ладно тебе. Что там того герыча? Это ведь не родной мир, тут все не по-человечески. Там герыч – это мощь, а здесь он почти не вставляет. Кто при бабле, те плотно на спеке сидят. Хотя, как по мне, спек плюс герыч – самая убойная смесь. Нет такой резкости, как у чисто спека. Рубит он меня на моменте резкости конкретно. Только приход начинаешь ловить, и все, сразу темнота. Так неинтересно. А вот с герычем плавно эту горочку беру. Черт! Аж захотелось!
– Да потерпи ты малехо. Почти дотопали.
Первый, снова обернувшись, сорвал с пояса кирку, скорчил злобную физиономию:
– Достала уже. Ползет и ползет. Да еще и не отстает. Она какая-то ненормальная. Бесит.