Хорошо, что Трэш вовремя остановился. С такими делами и самому недолго растрескаться.
Помчавшись дальше, подхватил прислоненную к стене винтовку, кувыркнулся, пропуская мимо еще один невидимый удар. Подскочил, припав на колено, прижал приклад к плечу, торопливо навел прицел на огромную тушу и потянул за спуск.
Бам-бам-бам! Три куска обедненного урана ушли в цель. Сомнительно, что справятся с такой солидной броней, но и мало твари не покажется. Вон как дернулась, замахала нелепо лапами, пытаясь удержать равновесие. Не ожидала, что мелочь умеет издали огрызаться.
Выпустив еще пару снарядов туда же, Трэш переключился на вражескую стаю.
Тут все плохо. В стае противника крутых особей раза в два больше, чем в своей. Пользуясь столь серьезным преимуществом, они сейчас вовсю рвали новичков. Одновременно трое носились за Вторым. Тот, удирая, ухитрялся на ходу огрызаться, угощая ударами со спины того, кто отвлекался на других. Вслед за погоней нелепо бежал Ловкач, «рабочие руки» Трэша. Толку от него в таком бою – ноль. Противники это тоже понимают, ничем иным не объяснить то, что до сих пор никто не открутил голову мелкому наглецу.
Непредсказуемо перемещаясь вдоль автостоянки, Трэш несколькими выстрелами убил и покалечил с полдесятка тварей, резко изменив соотношение сил. Начал было избавлять Второго от преследователей, но после первого нажатия на спуск понял, что чересчур увлекся.
Точнее, не понял. Вообще ничего не понял. Поскольку ему прилетела столь увесистая оплеуха, что перед глазами потемнело.
Да уж. Тяжело уклоняться от ударов, которые невозможно увидеть.
С трудом подняв веки, Трэш обнаружил себя торчащим в оконном проеме. Тело чуть пополам не переломилось, влетая в здание. Но попасть внутрь не смогло – шипы не позволили, впившись в раму и бетон.
Не успев толком понять, где он оказался, Трэш увидел перед собой огромную лапу. Особенно сильно впечатлили когти – размеры как у него два. В нос ударил нестерпимый смрад гнилого мяса и застарелой крови. А еще неприятностями сильно попахивало. И они не заставили долго себя ждать.
Громадная лапища выдернула Трэша из оконного проема, размахнулась посильнее и с такой дурью швырнула оземь, что асфальт содрогнулся и покрылся трещинами. От удара пропало дыхание, а конечности налились свинцом. Бороться с нахлынувшей немощью не получалось, да и не хотелось.
Каше, что заполнила голову вместо мозга, сейчас хотелось лишь одного.
Отдохнуть.
Противник на достигнутом не останавливался. Следующим его приемом оказался пинок. Он врезал по туше Трэша так, как футболисты бьют по мячу. Только удар вышел несколько другим, мяч бы после такого мог запросто на Луну улететь.
Трэш на Луну не улетел, а вновь вляпался в стену, но на этот раз по касательной. Отразившись от этой преграды, отлетел в сторону стоянки и опять покатился по асфальту.
Но этот удар, как ни странно, заметно прояснил мозги. Трэш понял, что играть в мальчика для битья – тактика заведомо проигрышная.
Надо что-то делать, а не валяться. Да, шевелиться тяжеловато, но придется.
Поднявшись на колено, Трэш повернул голову, злобно уставившись на приближающуюся лапу. На этот раз элитник-гигант собирался бить не кулаком, а раскрытой пятерней. Исполинская оплеуха летит.
С гигантскими когтями, каждый из которых залит той невероятной энергией, которая способна стать и броней, и оружием.
Трэш, выхватывая меч, прицелился в единственное место, куда имеет смысл бить – между пальцами. Там, где они сращиваются, образовывая начало ладони.