– Давай, ты тащишь, я прикрываю! – распорядился Ирландец. Айвэн спорить не стал. Молча закинул автомат за спину и взялся за ручку.
– Готов, погнали.
Ирландец двинулся вперед. Айвэн – за ним. Тележка катилась легко, обрезиненные колеса издавали негромкий шум. Ирландец проскочил первую дверь, проверил помещение, вернулся и придержал створки. Пинком распахнул дверь в общий зал.
Стрельба поутихла. Странно, почему тогда Глыба такой нервный? Их ведь не бросили? Нет, вон коротко простучала очередь из автомата. Они бегом рванули через торговый зал. Ирландец с автоматом впереди, Айвэн с тележкой – сзади.
Заговорил пулемет. Глыба и Кант заняли позицию у фургона, все так же стоящего кормой к магазину, периодически высовываясь в проем и куда-то стреляя.
– Наконец-то! – гаркнул Глыба. – Вы чем там занимались? Дремали?
– Не гунди, – отмахнулся Ирландец. – У нас там тоже весело было.
– Грузите скорее, привязывайте ящики и валим отсюда! Твари как с ума сошли, прут и прут.
Айвэн выглянул в проем. На асфальте валялись несколько десятков тел зараженных – и некоторые выглядели не самыми свежими. Скорее, наподобие той твари, с которой они разделались в подвале. Но были и посерьезнее. Например, вон тот, у которого голова и грудь разворочены очередью из КПВТ. В два раза больше приснопамятного лотерейщика, да и в процессе изменений тварь зашла куда дальше. Пока еще можно было определить, что произошла она от человека, но только потому, что гориллы здесь точно не водились. А именно огромную человекообразную обезьяну зараженный и напоминал. Ну, точнее, труп обезьяны.
Людей на улице не было – все загрузились обратно в фургон и лишь изредка огрызались из бойниц. А твари все прибывали… Медленные, еще не успевшие отъесться, более шустрые, передвигающиеся рывками по нескольку метров, а потом снова замедляющиеся, уверенно ковыляющие в сторону машин. Разные. Всех объединяло одно – еще недавно они были людьми. И это было самым страшным.
– Хрен ли ты рот раззявил?! – зарычал Глыба. – Шустрее, шустрее! Не дай бог, кавалерия подтянется, все тут на хрен останемся.
Айвэн запрыгнул в машину и потянул за собой тележку. Та уткнулась колесом в пандус и замерла.
– Давай так закидаем!
Ирландец подхватил ящик, стоящий с краю, и бросил его наемнику. Тот поймал, покачнувшись, пристроил его поверх других – пока они блуждали в подвалах, Глыба с Кантом времени не теряли, загрузили чем-то машину наполовину.
– Э, твари расходятся, – проговорил Кант. – Куда это они?
– Как расходятся? – Глыба, заглянувший в фургон посмотреть, как там идет погрузка, высунулся наружу.
– Хреново, – буркнул пулеметчик. – Мелочь тупая, единственное, чего она может испугаться, – это появления кого-то более крупного. Доигрались, блин. Дождались, мать вашу, – он скрипнул зубами. – Ну долго вы там еще?
– Все, заканчиваем! – Ирландец схватил последний оставшийся на поддоне ящик и шагнул вперед. Носок его ботинка зацепился за переднее колесо тележки, он споткнулся и неуклюже упал, вскрикнув от боли. Все, что успел Айвэн – подхватить коробок, чтобы камеры не повредились при падении.
– Ты чего? – Кант повернулся к подчинен ному.
– Нога, с-сука! – выдавил Ирландец. Кант нагнулся, протянул бойцу руку. Тот ухватился за нее, попытался встать и опять упал, зашипев от боли.