Поспать больше не удалось. Все, что успел Айвэн, когда забежал домой собраться, – ополоснулся под ледяной водой, выгоняя остатки хмеля, да умял пару бутербродов. Радовало, что паразит, засевший где-то внутри него, выводил спирты из организма с невероятной скоростью. Раньше бы после такого застолья Айвэн не то что на задание не собрался бы – с койки бы встать не смог. Многие из любителей заложить за воротник на этот аспект, кстати, сильно жаловались. Мол, пока до кондиции дойдешь – одуреешь. А самого эффекта – на пару часов от силы. Наемник же такому раскладу был только рад. Велика потеря – возможность нажраться, тоже еще. Правда, и сам Айвэн, и любители бухнуть сходились в том, что практически полное отсутствие похмелья – несомненный плюс.
А вот с тем фактом, что в нем сидит непонятная дрянь, лишь по счастливой случайности не сделавшая его плотоядной тварью, смириться гораздо сложнее. Наверное, если бы времени свободного больше было – совсем бы крыша поехала. Но с чем, с чем, а со свободным временем у него напряги. С самого момента появления в Улье задумываться Айвэну особо некогда.
Вот и сейчас. Едва он успел привести себя в порядок и собрать снаряжение, как послышался шум двигателя и ожила рация.
– Айвэн, на выход, – пробормотал наушник голосом Вохи. Наемник проверил крепления подсумков, подхватил автомат и вышел из дома.
За воротами стоял типичный древний «бардак» – который БРДМ. Кондовый, угловатый и вселяющий эфемерное ощущение надежности. Эфемерное – потому что от нормального калибра или от когтей средней прокачанности элитника его броня все равно не спасет. В «бардаках» Айвэн не разбирался, тем более – в таких древних, и установить модель с ходу не смог. Впрочем, до технических характеристик машины ему сейчас не было ровно никакого дела. Техника и техника. Не велосипед – и то хорошо.
Забравшись на броню, Айвэн протиснулся в люк над командирским местом. В процессе угодил кому-то ботинком по голове, вызвав сдавленный мат, сам треснулся кумполом обо что-то и наконец пролез к жесткому креслу у борта.
– Попросторнее ничего не было? – пробормотал он, подыскивая, где разместить рюкзак и автомат.
– Может, тебе подать лимузин? – усмехнулся Ирландец, расположившийся напротив. Кажется, он еще не до конца отошел от возлияний в баре. Да и вообще, запашок в машине стоял еще тот. Четыре мужика, несколько литров алкоголя, употребленного чуть ранее, и герметичный салон, не превышающий по размерам салон малолитражки, – убийственная комбинация.
Айвэн попытался разместиться поудобнее и задел что-то ногой.
В ответ послышалась ругань. Наемник пригляделся. Как выяснилось, отправлялись они все же не вчетвером. В самом конце салона, едва втиснувшись в свободное пространство, впритык к стенке моторного отсека сидел Глыба в обнимку со своим пулеметом.
– Ты хоть люк не закрывай! – попросил Айвэн. Кант, сидящий на водительском месте, лишь усмехнулся.
– Не буду, – пообещал он.
Машина рыкнула движком и покатила в сторону ворот. Свет Кант не включал – вел броневик в «ночнике». Такой же был и на голове у Вохи, сидящего на командирском месте. Видимо, огромным штатным прибором ночного видения, использующимся в этих машинах, справедливо пренебрегли.
На воротах все прошло без заминок. И только тут до Айвэна дошло, что выдвигаются они одной машиной. Наемник удивленно вскинул брови и поинтересовался:
– Ребят, не хочу показаться трусом, но не маловато ли нас для засады на шестерых крутых муров с Дарами?
– Ну, мы тоже не бесталанные, – хмыкнул Воха. – Кроме того, нас тоже шестеро.
– Не понял, – помотал головой Айвэн. – Шестой кто? Вы его под сиденье засунули?
– Шестой – самый крутой из нас, – подал голос Кант. – Его зовут элемент неожиданности.
– А, шутка юмора. Понял.
Выкатившись за ворота, машина выскочила на разбитый асфальт и быстро набрала скорость. Айвэн подумал, решил, что драгоценное время попусту тратить не стоит, опустил голову на грудь и практически моментально уснул.