«Ух ты, я, оказывается, умею говорить! Голос, конечно, так себе, но он все же не пропал».
– Тебе плохо?
– Нет, уже лучше, в обмороки почти не падаю. А кто тебя сюда впустил? И почему ты так необычно одета?
– А ты разве не знаешь?
– Что?
– Боже! Да ты же и на самом деле ничего не знаешь!
– Что я не знаю?
– Ли, ты пропустила смотрины! Фантастика!
– Какие смотрины? До смотрин еще целый месяц. Только не надо говорить, что я здесь провалялась тридцать дней.
– Внеочередные смотрины, мы сами в шоке.
– Это как?
В дверь трижды стукнули. Тина, побледнев, затравленно заметалась взглядом по сторонам, затем заскочила в крохотный санитарный блок и, уже закрываясь, умоляюще произнесла:
– Не выдавай и даже не смотри в мою сторону.
Три стука – наш традиционный сигнал, что воспитательницы рядом. Ну да, на высоких каблуках убежать отсюда она не успеет, медицина у нас располагается в неудобном тупичке длинного, хорошо просматриваемого коридора. Могла бы разуться ради такого дела, тоже мне еще, прятаться вздумала. А вдруг кто-нибудь туда заглянет?
Дверь открылась, и благодаря тому, что Тина не вернула ширму на место, я успела заметить, как заходят Ворона и директриса, причем знахарок с ними нет.
Что им вообще здесь понадобилось? И что я буду им отвечать, если спросят о потревоженной ширме? Ведь считается, что самостоятельно неспособна и пару шагов пройти.
От греха подальше прикрыла глаза, сделав вид, что в очередной раз провалилась в черноту забытья. Видеть теперь ничего не видела, зато слышала прекрасно. Даже тогда, при первых приступах, мне часто изменяло зрение, но слух если и отключался, то лишь на непродолжительные периоды.
Судя по шагам, обе приблизились к моему закутку, остановились рядом и молчат.
Первой заговорила Ворона:
– Элли спит.