В этот миг графики на экране планшета резко дернулись, и тут же уши уловили недалекий выстрел из чего-то увесистого. Следом еще и еще, но не с частотой пулемета, работали одиночными.
Пастух нажал на кнопку передачи:
– Рэм, работает «баррет»[24]. Три выстрела.
– Мы тоже не глухие, – ответил командир. – Уверен, что из него работали?
– Я этой музыки на Внешке наслушался. Похоже, у нас завелись конкуренты.
– Нашего кадра тремя пулями не снести.
– Тебе виднее.
– Продолжай наблюдение.
Карат припал к биноклю, но без толку, впереди все те же скучные железобетонные коробки. Вздохнув, произнес:
– Жаль, что квадротоптер не захватили, с него бы все увидели, стреляли где-то неподалеку.
– Жужжит он, хуже шершня над ухом, его засечь легко. И кто знает, как скреббер отреагирует, в прошлый раз ему жужжание не понравилось.
– Что-то ты не боишься его упоминать вне стаба.
– А тут все такие – остались только те, кому на суеверия фиолетово.
– Стая зашевелилась, – доложил по рации Косой.
– Тоже стрельбу услышали, – ответил Рэм. – Идут к коробкам?
– Нет. Стоят и смотрят в ту сторону. По всему видать, что очень хочется, но колется.
– Я же говорил, – усмехнулся Пастух. – Даже элита скреббера уважает.
– Карат, Пастух, – донеслось из все той же рации. – Час наблюдаете, потом отсыпаться. Как стемнеет, снова заступите.
– Не люблю ночами дежурить, – заметил снайпер. – Ну да приказы не обсуждают, их выполнять надо. Карат, ты чего такой напряженный?
– Да вроде дымит что-то за коробками. Ага, точно дымит.