— Ты веришь в вампиров?
Доун попятилась. Послышалось, или он действительно произнес слово «вампир»?
— Веришь или нет? — Он поднял голову. Его глаза превратились в колючие голубые льдинки.
На поясе завибрировал рабочий телефон, но Доун даже не шевельнулась.
— Верить — довольно сильное слово, — уклончиво ответила она.
— По-твоему, они существуют?
Какая-то ее часть хотела ответить «да» — просто чтобы услышать, как он скажет: вампиры тут ни при чем. И тогда можно и дальше притворяться, что так оно и есть, ведь Мэтт — человек здравомыслящий и почти обычный. Он не лезет в чужие мозги, не таскается повсюду с кольями и арбалетами, и, пока с его губ не слетело слово «вампир», Доун казалось, что он — самый нормальный из всех, кто окружал ее в последнее время.
Именно так она и думала — всего секунду назад.
Голос разума зашептал: «Сделай вид, что он просто пошутил, наплети ему что-нибудь, лишь бы не совал нос в расследование». «Войди в образ», как сказал бы Кико.
Так она и поступила.
«Мотор, камера…»
— Кто существует? Дракула и Лестат? Кровожадные зубастые твари в черных плащах?
Сыграно с блеском. Аплодисменты в студию.
— Доун, ты видела тело Клары?
И снова к горлу подкатила тошнота.
— Я не слишком присматривалась.
— Она истекла кровью из-за раны на шее. И речь идет не о двух аккуратных дырочках, а о разорванном горле — словно кто-то всласть напился ее крови.
— Господи, все, хватит. Общее представление я уже получила. — Виски пронзила острая боль. Может быть, он ее испытывает? Надеется, что она испугается и выложит всю правду? — Думаешь, это сделал вампир?
Ей чудом удалось произнести это легко и иронично.
Мэтт посмотрел на нее долгим взглядом, потом повернулся и, засунув большие пальцы в петли на поясе, направился к краю забора. Доун видела только отблески полицейских мигалок на его лице — ничего другого, слава богу, из-за стены не просматривалось.