Ну и скорость. Наверное, в его тайном убежище есть какая-то база данных.
— Доун, не звони ему пока. Я кое-что проверю. Дай Брейзи его номер, и, если он попробует с тобой связаться, пусть позвонит мне. Возможно, он принесет нам пользу.
— Или кучу неприятностей, — добавила Брейзи.
Прошло секунд пятнадцать, а Голос все молчал. Наконец Брейзи пожала плечами.
— Ненавижу, когда он пропадает вот так, даже не попрощавшись — как будто мы ему надоели.
— У босса много дел. — Кико направился к выходу.
Брейзи пошла за ним.
— Кико, пока ты не ушел, может, заглянешь ко мне?
— Ладно. — Ясновидец обернулся к Доун. — Встретимся в холле?
— Давай. — Она встала и собрала компрессы.
Теперь, когда совещание закончилось, Доун чувствовала, что вот-вот вырубится. Ничего не поделаешь: обычно ей хватало четырех часов сна в сутки, но в тех случаях, когда нормально отдохнуть почему-то не удавалось, она буквально валилась с ног.
Доун зевнула. В наступившей тишине завывания ветра стали еще громче. Он злобно бился в окно, и казалось, что по стеклу скребут не ветки, а когти.
«Доун, — словно говорил он. — Впусти меня».
Она помотала головой, стряхивая наваждение. «Ну вот, нервишки шалят», — подумала Доун, отошла от окна — и тут же наткнулась взглядом на портрет из коллекции Голоса. Тоже не слишком-то успокаивающее зрелище.
Женщина на картине напоминала даму при дворе Елизаветы Первой — высокий накрахмаленный воротник наполовину расстегнут, тесемки корсета распущены. Влажные розовые губы приоткрылись в ожидании поцелуя, непокорные локоны выбились из прически, полуприкрытые глаза смотрели прямо на Доун. Так и впились.
Внезапно в кабинете раздался какой-то звук, едва различимый за шумом ветра. Похоже на томный вздох. Ненасытное тело тут же напряглось и затрепетало.
Доун встряхнулась, вышла из кабинета и направилась к лестнице. Ее не покидало странное ощущение — казалось, что за картинной страстью в глазах женщины скрывалось сочувствие. К ней, Доун.
«Пора уносить ноги из этого дома, — подумала она. — Тут кто угодно свихнется».
Провожаемая темнотой, она сделала шаг, другой…
Где-то рядом мелодично зазвенели стеклянные подвески. Доун застыла как вкопанная.