— Доун, почему ты не сопротивляешься? Это должно стать для тебя рефлексом.
— Привыкну. Но ведь это совсем не одно и то же — атака вампира и… — Тело ныло от предвкушения.
— Значит ли это, что я получил твое согласие? — спросил он.
Показалось, или в его вопросе и правда прозвучало волнение?
Доун помедлила — остатки гордости не позволяли ей согласиться сразу. Но искушение было слишком велико. Покой. Блаженство. И любимый ее наркотик — забвение.
— Да, — сдалась она и облегченно вздохнула. — Но вы уберетесь вон по первому моему слову, хорошо?
В следующий миг чужое сознание затопило все существо девушки. Возбуждающее, блаженное тепло разливалось по телу неторопливыми волнами, то накатывая, то отступая в мерном, убаюкивающем ритме.
Открыв глаза, она обнаружила над собой небо. Солнце ласкало кожу, под спиной похрустывал мокрый песок.
Послышался нарастающий гул, и в следующую секунду в берег ударила волна, окатив Доун фонтаном брызг.
С ленивым удивлением девушка поняла, что ее окружает пейзаж, изображенный на одной из картин. Доун словно превратилась в одну из томных красоток, застигнутых врасплох неведомым художником.
А может быть, это просто бред усталого мозга.
Голос звучал ниоткуда и отовсюду сразу.
— Расскажи мне о Лонигане.
Стоп. Она впустила его вовсе не для этого. Ей хочется не расспросов. Ей хочется забыться.
Она поглубже зарылась в песок, раздвинула ноги навстречу набегающей волне.
Мэтт Лониган.
Она мысленно нарисовала картинку: вот он, рядом с ней — тело блестит в лучах солнца, и видно каждую прилипшую песчинку… каждый мускул в его поджаром теле, с которого капает вода… стекает на нее… Она заставила его наклониться, накрыть ее своим телом и скользнуть ниже… еще ниже… вот его губы уже касаются ее живота. Он целует ее, а потом ведет языком вниз, проникает внутрь… Доун выгнулась и сжала пальцы, набрав целые пригоршни песка.
Она вытянула шею — хотелось видеть его, смотреть, как его голова движется у нее между ног. Но вот он поднял голову и…
Волна обрушилась на песок и начисто смыла его образ. Раздался мстительный хохот.
— Что, ревнуешь? — Прибой с шелестом отступил.