Где скучает Турист (и скучает ли вообще), непонятно, но не похоже, что он предается скуке в хорошо просматриваемой лесополосе. Пастор не озвучивал точное расстояние, на которое тому следовало забираться в заросли, но даже Карату, постороннему человеку, понятно, что оно не должно быть настолько большим.
Ну сто шагов, ну двести. Зачем больше?
А сейчас они прошли по узкой полоске, поросшей деревьями и кустами, все пятьсот. Без единого слова шагали, но чувствовалось сгущающееся напряжение.
Что-то здесь не так.
Пастор в очередной раз нажал одну из кнопок на крохотной диковинно выглядевшей рации и не выдержал:
– Смотрим следы, надо разбираться, Турист так далеко уйти не мог, это крайняя точка.
Карат наряду со всеми начал всматриваться под ноги и бросать изучающие взгляды по сторонам. И, хотя его нельзя назвать хорошим следопытом, почти сразу указал на явно подозрительную деталь:
– Веточка сломана. Не подсохла, свежая. А вон еще одна.
Гномик, присев, кивнул на землю:
– Это не Турист топтался. Обувь не пойми какая, похожа на туфли пижонские, а вот тут оттиск каблука серьезного.
– Кровь, – коротко высказался Череп, с неописуемой гримасой приглядываясь к стволу дерева шагах в пяти дальше.
Пастор, пройдя к нему, присел и, всматриваясь вперед, в открывшийся среди кустов просвет, нехорошим тоном произнес:
– Винтовка там. Туриста винтовка. На земле лежит. Замерли и смотрим, ветки не цеплять, не разговаривать, дышать тихо, к рациям не прикасаться.
Троица сектантов уставилась в разные стороны, а Карат пытался все сразу рассмотреть, причем достаточно успешно. Лесополоса не из густых, какой-то ботанический мор поразил большую часть деревьев, некоторые успели упасть, остальные стояли сухими с полностью или частично осыпавшейся корой и обзору почти не препятствовали. Кустов много, но они тоже не выглядят цветущими здоровьем, чахлые, реденькие, там и сям ветки лишены листьев.
Пастор, поднеся к глазам бинокль, несколько секунд всматривался во что-то в направлении высоченной металлической вышки на едва возвышающемся холме, после чего тихо сообщил:
– Вижу стаю, похоже, кусач и четыре бегуна, из них один приличный, еще немного отожрется, и можно будет в лотерейщики записывать. Череп, что у тебя?
– Я никого не вижу, – очень серьезно ответил тот, чеканя каждое слово.
– Гномик?
– Башка коровья обгрызенная, свежая, над ней мухи кружатся. По листве впереди и слева капли крови. Еще не свернулась, посвежее коровьей башки.
– Какие будут мысли?