– Я тебя понимаю, дети – это всегда страшно.
– Вагоны горой сложились, мертвяки до всех докопаться не смогли, вот и пованивает.
– Скорее всего, они добрались до всех, голые кости тоже сильно воняют, – поморщившись, заметил на это Пастор.
В этот момент мост с обрушенным пролетом показался из-за стены тростника во всей красе. Сектант, работая веслами, обернулся через плечо и заметил очевидное:
– Мост не целый.
– Я так и говорил, – кивнул Карат. – Шутка Улья. Состыковал по границе железнодорожный к автомобильному, а приклеить друг к дружке забыл.
– Улей и не так умеет шутить, – сказал Пастор. – Я однажды видел, как он соединил пешеходный мост с канатной дорогой.
– Ну да, и то, и другое в воздухе висит, для Улья это логично, – заявил Карат.
В этом месте, откуда ни возьмись, проявилось течение, возле берега оно понесло лодку с приличной скоростью, а уж с работающими веслами вообще разогнались не на шутку. Мост приближался быстро, Карат рассмотрел, что по обломкам поезда бродит совсем уж печальный мертвяк. Одежда на лоскуты порвана, на руках нескольких пальцев не хватает, понятно, что далеко не первый день в Улье, но при этом едва ноги переставляет. Один из бесчисленного множества пустышей, которым не повезло с ходу развиться до следующей ступени. На первом этапе гибели кластера это сделать проще всего, а вот дальше приходится выдерживать конкуренцию со стороны обогнавших тебя тварей, а то и набежавших старожилов, которые не против отщипнуть от тебя кусочек-другой или даже съесть целиком.
Этот конкурентную борьбу проиграл и уковылял залечивать раны в места поспокойнее. Но не понимал главного – они только потому спокойные, что с едой здесь все плохо. А это катастрофа, зараженным голодать строго противопоказано, тем более на низших стадиях, где нет возможности в любой момент подкрепиться вездесущими слабыми сородичами.
Нашел по запаху место, показавшееся перспективным, да только ничего он здесь не урвет, все, что можно было вытащить из-под обломков, уже вытащено, причем тварями, в сравнении с которыми этот доходяга смотрится смехотворно.
Складывалось впечатление, что мертвяк и сам прекрасно понимал, сколь ничтожны его возможности, уж очень тоскливый у него вид, да и двигается потерянно. Расслышав скрип уключин, неловко обернулся, разглядел лодку, заметно оживился, спустился к кромке воды и, балансируя на неустойчивом обломке поезда, уставился в сторону приближающейся еды. Видимо, всерьез рассчитывал, что Улей решил подкинуть ему гуманитарную помощь.
Но лодка проходила мимо, оставаясь недосягаемой. Осознав это, мертвяк торопливо, почти заискивающе заурчал, будто уговаривая приблизиться, высадиться, досыта накормить несчастного. Нетипичные для зараженных звуки, Карат столкнулся с такими впервые. Похоже, затянувшийся период лишений сказался на речевом аппарате зараженного.
Пастор тоже обратил на это внимание, безучастно произнес:
– Мне кажется, этот парень приглашает нас к себе в гости.
Карат, прижав приклад к плечу, опустил предохранитель, передернул затвор, выстрелил в голову, что даже в движущейся лодке несложно, ведь до цели не больше десятка метров.
Пастор, покосившись на завалившееся в воду тело, коротко спросил:
– Зачем?
– Просто захотелось, – сумрачно ответил Карат.
Выдержав многозначительную паузу, сектант заявил: