А то, что столкнутся – сомнений не вызывает, слишком уж очевидный вариант, чтобы они его упустили из виду. Всерьез взялись за дело, потери успели понести, после такого вряд ли отступят, как показывают последние события, Бирон оплеухи не прощает. К тому же знает, что дай сейчас слабину, и Карат уйдет далеко за зону досягаемости, как и собирался, поэтому преследователи будут давить со всех направлений, караулить везде, где возможно его появление.
Ох и кашу заварил, уже жалеть начал, что сунулся именно сюда. Опрометчивый шаг, слишком близко к Полису, ребятам Бирона не приходится бесконечно далеко отрываться от своих баз, получается, им на руку сыграл. Надо было плюнуть на жемчуг, затеряться где-нибудь в хрен знает где затерянных краях, а когда все затихнет, тихонечко вернуться.
Жаба не позволила. Ей ночами не спится, только о том и беспокоится, что величайшее сокровище Стикса лежит без охраны.
Глупое земноводное, ведь ценнее жизни ничего не бывает. Одну белую жемчужину Карат уже проглотил, и что дальше? А дальше ничего хорошего: ни умений новых, ни прибавки старого, только пустые слова от малоопытного знахаря и мутного сектанта, зато плохое прямо сейчас может смыкать кольцо окружения, вырваться за которое не получится.
Один раз номер удался, на второй порезвиться ему не позволят, пришьют без церемоний, не дадут провернуть что-нибудь, вроде фокуса с гранатой в стакане.
Двинуть Пастора по голове веслом, и пускай сам добирается куда хочет? В принципе, по живодерской морали Улья – не такой уж несимпатичный вариант, тем более обставить его можно по-разному, с лишними грубостями или без. Вот только сектант в Улье долгую жизнь прожил, далеко не факт, что его получится обставить за счет сверхскорости, мало ли что у него на этот счет припасено. Да и расставаться на нехорошей ноте не хотелось, в сущности, отношения у них не из тех, где один пленник, а второй пленитель, глядишь, какие-нибудь редкие перспективы из такого сотрудничества вырисуются.
Получается, для Карата выгоднее растянуть совместную поездку как можно дольше.
Да, именно так, несмотря на риск и даже с учетом того, что где-то, не так далеко отсюда, Шуст с Дианой могут сейчас слезы проливать по пропавшему товарищу, спешка ни к чему. Сектант уже рассказал много того, о чем Карат даже не догадывался. За время пути он немало от него почерпнул как из прямых разговоров, совмещенных с действиями, так и из обмолвок с догадками.
Информация в Улье тоже валюта, значит, чем больше ты знаешь, тем значительнее твое богатство. Карату невыгодно обрывать знакомство прямо сейчас, да еще и на нехорошей ноте, ведь сектант не прочь поболтать и иногда выдает интересное. Вряд ли случайно, он не похож на человека, который так легко теряет над собой контроль. То и дело всплывают моменты, на которых Пастор замолкает, дальше ни слова из него не вытянешь, как ты ни старайся.
Но при этом кое-какие крошки временами подкидывает, будто прикармливая.
И есть еще один немаловажный момент – место, куда Карат пообещал привести Пастора, скрывает тайну – там осталась туша скреббера. Нетронутая туша. Речь, конечно, идет не о ранах, их там как раз хватает, все дело в споровом мешке, к которому никто пальцем не прикасался.
К скребберам зараженные обычно не приближаются, их туши, как правило, даже разлагаются как-то ненормально и обычно долго, их не едят ни крупные падальщики, ни мелочь, вроде личинок мух. Кластер, на котором стоит хранящая тайну котельная, или стабилен, или перезагружается с периодом в годы – это еще один обнадеживающий факт.
То есть велики шансы, что до белого жемчуга пока что никто не добрался и он не улетел при очередном обновлении.
Если там сейчас орудуют черно-зеленые, кто может дать гарантию, что они не наткнутся на мертвое чудовище? Карат, добивая его из гранатомета, вызвал обвал каких-то металлических конструкций, но полностью они тушу не похоронили, лишь затруднили доступ в котельную. Со стороны может показаться, что там все засыпано ржавым хламом, но если как следует покопаться, можно обнаружить тот еще клад.
Тем более, по слухам, от разлагающегося скреббера может распространяться специфический запах. При таких размерах есть риск, что гниющая туша всю округу завоняет.
Люди Бирона заявились туда не для того, чтобы лягушек в мелководном канале гонять. Они здесь не первый день живут, знают, что такое запад и на что способен Карат. Им придется ставить периметр с наблюдателями, как-то решать проблемы с местными тварями, держать опорные пункты, обеспечивать смену народа на постах и в патрулях. В общем, не надо думать, что они, приехав на место, намертво засядут в каком-то из домов и не будут оттуда высовываться. Следовательно, в любой миг кто-то из них может всерьез наведаться в котельную.
Надеяться на то, что этот миг никогда не наступит, – наивно. Увы, но надо признать, что Карат своими последними действиями привлек повышенное внимание к этому месту. Даже если не найдут скреббера случайно, при затянувшемся ожидании рано или поздно кто-то не самый глупый задастся очевидным вопросом: почему это беглецов потянуло именно сюда? Улей колоссально велик, так какой смысл продолжать крутиться в опасной близости от Полиса, где засел организатор погони? Размышляя над этим, несложно прийти к очевидной мысли – что-то здесь не так, а затем устроить тщательное прочесывание окрестностей. И бойцов делом займут, ведь солдату праздность строго противопоказана, и, глядишь, ответы отыщутся.
А там и прочесывать особо нечего – за каналом поселок с ветхими дачами, перед ним несколько десятков бетонных коробок, окруженная ими котельная, затопленный котлован и площадка с обветшавшими вагончиками строителей. Нет сомнений, что поиски надолго не затянутся.
Ошибся Карат вот так, с ходу, вместо бегства устраивать поход за сокровищем. Но, с другой стороны, что ему оставалось? Бесконечно затягивать этот момент – значит рисковать потерей жемчуга, слишком торопиться – тоже не получалось, требовалось время на подготовку, причем подготовку скрытную.
Очень не хотелось, чтобы посторонние заподозрили о его планах забраться на запад. Некоторые могли прийти к нехорошим мыслям.