– Здесь нежелательно о таком разговаривать.
– И кто же нас подслушает посреди реки? – язвительно поинтересовался Шуст. – Рыбы-шпионы? Боевые водолазы с секретными микрофонами?
– Понимаешь, этот кластер не подходит для таких разговоров.
– Смешной ты человек, чем тебе кластер-то не угодил?
– Это стандартный кластер, ты меня с лодки выкинешь, если скажу, в чем дело.
– О чем ты вообще?
– Я о том деле, на которое пошел вместе с Рэмом. Помнишь, кем был наш клиент?
– Ты о скреббере?
– Шуст, я тебя не узнаю, ты сильно изменился после ранения. Поминать скреббера на стандартном кластере – самая плохая примета.
– Дите ты еще наивное. Много понимаешь в плохих приметах, ага. Будем считать, что наша лодка – стаб, а все мои суеверия оторвало вместе с ногой, которую ты, собака неблагодарная, даже похоронить по-человечески не догадался. Тебя это успокоило?
– Меня – вполне. Тебя – не знаю.
– А тебе и не надо насчет меня знать, тебе говорить надо. Так что давай дальше.
– Скребберов было два, – как можно равнодушнее произнес Карат и, не удержавшись, подмигнул товарищу.
Шуст несколько секунд переваривал информацию, а затем воровато огляделся по сторонам и резко изменившимся голосом вкрадчиво уточнил:
– Это то, о чем я подумал?
– Если ты подумал о том, что выпотрошили мы всего одного, а второй так и валяется там в относительно укромном месте, причем о нем никто не знает, то да – именно оно.
– Диана, ущипни меня или лучше двинь веслом по голове. Сукин ты сын, Карат! Каратище! – восхищенно выдал Шуст. – Я знал, я всегда знал, что ты что-то такое отчебучишь, что за тебя держаться надо, и плевать на ноги оторванные, все окупится.
– Я старался, – скромно произнес Карат.
– А как же ментаты? Почему это не выплыло?
– Потому что они не спрашивали.