– Ну мне можешь не рассказывать, – усмехнулся Погорелов. – Понимаю я слова «дисциплина» и «субординация».
Он хотел продолжить мысль о порядке в отряде, когда дверь в столовую распахнулась и врезалась в стену, словно ее кто-то от души пнул ногой. Все обернулись, на пороге стояла Рина, замотанная в длинное махровое банное полотенце, волосы блондинки были сырыми, и не только от воды, кое-где проступала кровь, похоже, она нехило рассекла себе голову. Вторая рана, резаная, была на левой стороне чуть выше груди. Кровь с нее уже пропитала полотенце, сделав его из желтого бордовым. Ампер резко вскочил и бросился к девушке.
– Врача, – крикнул он на бегу.
– Да ладно, – отмахнулась блондинка, пошатываясь, добрела до ближайшего стола и опустилась на лавку. – Фигня, само затянется через денек, даже зашивать не нужно, живца поглотаю, и все пройдет.
– Кто? – зло спросил Погорелов, прикладывая к ране чистый кусок бинта и закрепляя куском пластыря, который ему подал Рыжий.
Их обступили все, кто находились в зале. Не сказать чтобы сочувствовали или переживали, но внимательно и с интересом прислушивались к разговору.
– Неважно, – отмахнулась Рина. – Я разобралась, – голос у нее был слабым, похоже, перепало ей по голове нехило.
– Он хоть жив? – спросил Рыжий.
Ампер зло посмотрел на командира группы.
– То есть тебя волнует здоровье нападавшего, а не здоровье того, на кого напали?
Бывший капитан покачал головой.
– Ты не прав. Если она убьет одного из наших даже при самообороне, популярности вам, ребята, это не прибавит. – Он посмотрел на Рину, которая сидела, откинувшись на столешницу. – Кто на тебя напал и где?
– Что за дурацкий вопрос? – удивленно воскликнула девушка. – Как думаешь, где на меня напали, если я голая, в полотенце и с сырой башкой? Дайте лучше живца.
Рыжий снял с пояса флягу и протянул Рине.
– Чуть крепковато, – предупредил он. – Сачок, Дроб, сгоняйте в душевую, посмотрите, нет ли там бездыханного тела.
Приказ командира был исполнен без лишних вопросов, бойцы покинули столовую, а через минуту в дверях возник худой длинный мужик лет тридцати с сумкой полевого хирурга в руках. Окинув взглядом столпившихся людей, он ругнулся и, решительно растолкав всех локтями, пробился к столу.
– Рассосались! – скомандовал он, голос звучал очень уверенно и властно: этот человек привык отдавать приказы и знал, что их выполнят быстро и четко.
Народ, похоже, тоже знал, что с доктором лучше не шутить, и быстро удалился. Остались только Рыжий и Ампер.
– А вам что, особое предложение нужно? – стрельнув в них сердитым взглядом, поинтересовался врач.
– Не пыли, Пирог, – попытался остудить его Рыжий, – я тут как представитель администрации, а это вроде как ее муж.