Интервенция

– Так, – не отводя взгляда, ответил тот.

– Тогда объясните мне, Симон Аршакович, почему эксплуатируемые мною крестьяне встали на защиту моего имения, подняв на вилы и порубав косами двух ваших товарищей? Они, можно сказать, с голыми руками пошли на револьверы и винтовки. Трое из них погибли, ещё несколько человек было ранено, – я сделал паузу. – А почему арендаторы помещений доходного дома все как один добровольно сдали деньги в «кассу помощи», как они её назвали? И передали приличную сумму на лечение генерала Беневского. Может, я неправильный эксплуататор? Или что-то в теории марксизма изначально неверно взято за основу? Может, общественная собственность на средства производства, как и равенство между людьми, – это химера?

– Почему же химера?! – возмутился заключённый.

– От каждого – по способностям, каждому – по труду. Этот социалистический лозунг уже предполагает, что люди по своим способностям не равны между собой при выполнении работы и поэтому будут получать разную оплату своего труда. Так какое же равенство?

– Вы опять переворачиваете всё с ног на голову.

– Ладно, про равенство, средства производства и эксплуатацию не будем больше говорить. Но возьмём отказ от частной собственности. То есть, чтобы жить в вашем светлом будущем, я должен свои мызы, свою землю, доходный дом отдать в общую собственность?

– Да! И это будет справедливо, – эмоционально произнёс Камо.

– Симон Аршакович, я всего лишь на девять лет вас старше, но у меня возникает чувство, что я разговариваю с ребёнком, который затвердил какие-то тезисы и считает их абсолютно верными. И поэтому всё подгоняет именно под них. Я вот не понимаю, в чём справедливость, когда я должен отдать своё, заслуженное кровью, кому-то, кто и палец о палец не ударил, чтобы сделать столько же для Отечества, сколько и я. У меня четыре контузии, две получил недавно на войне с Японией, пять ранений. Все ордена боевые. За мои заслуги я всё, что имею в собственности, получил в награду. И вот объясните мне, почему я это всё должен отдать другим? А если не отдам, то меня в расход? – сделав паузу, я подумал, что надо из этих теоретических дебрей выходить и делать Камо прямое предложение. – Ладно, не будем попусту сотрясать воздух. Я хотел предложить вам, пока вы ещё не до конца утопли в этом марксизме, приложить свои силы в деле освобождения Турецкой Армении. Там в ближайшее время начнётся новая заваруха, и если фидаям не помочь, то повторится Сасунская резня. Вот такое предложение.

– В каком смысле приложить усилия?

– Симон Аршакович, я предлагаю вам присоединиться к вашим соотечественникам, которые ведут борьбу за освобождение своей родины от турецкого ига. Нам известно, что кавказский комитет РСДРП совместно с Гнчак готовят вооружённое восстание в Баку. Именно к ним должен прибыть пароход с оружием. В то же время мы знаем о тесном взаимодействии Тифлисского комитета партии, где вы руководили молодежной группой, с боевым крылом Армянской революционной федерации, или Дашнакцутюном. Вот я и предлагаю вам бросить заниматься ерундой совместно с Гнчак, а вступить в ряды дашнаков. Тем более там будет чем заняться, так как они готовят новое восстание в Сасуне. И чувствуется, там будет жарко, – я замолчал, так как предложение было сделано.

– У меня создается впечатление, Тимофей Васильевич, что вам известно о каждом нашем шаге, – с какой-то горькой усмешкой произнёс Камо.

Первый раз по имени и отчеству назвал, отметил я про себя, дело, кажется, с мёртвой точки сдвинулось.

– Поверьте, не о каждом, но известно многое. А с учётом того, что император в условиях войны с Японской империей готов принять решение ответить государственным террором на революционный террор, то боюсь, ряды марксистов резко поредеют не только на территории Российской империи, но и за рубежом. Про ЦК РСДПР я не просто так говорил. Все, кто входит в него, виновны в организации террора и в предательстве Родины, – я замолчал и прошёл к столу следователя, где опустился на стул.

Разговор с Камо утомил меня не только морально, но и физически. Ещё полчаса, и всё. Иначе охране придётся меня относить в мои комнаты, сам уже не дойду.

– Так вот, Симон Аршакович, вы знаете, что в 1894 году регулярные турецкие войска, осадив Верхний Сасун, сумели сломить упорное и героическое сопротивление армян и учинили там чудовищную резню. До основания было разрушено и разорено сорок восемь сел, погибло, по разным источникам, от десяти до двадцати тысяч человек, большинство из них старики, женщины и дети. Были разрушены десятки армянских церквей, уничтожены армянские школы в Шенике, Семале, Агби, Гелиегузане, Талворике, Ишханадзоре. Погромы и грабежи продолжались в 1895–1896 годах, когда в Хулпе, Хианке, Хаззо и других местах было разорено большое число армянонаселенных сел. Нападения турок и курдов в тех местах продолжаются и по сей день. Население, фидаи дают отпор…

– Да знаю я об этом, – как-то раздражённо перебил меня Камо.

– Хорошо. Продолжу. Весной прошлого года в Сасун был отправлен уполномоченный партии Дашнакцутюн Ваган Манвелян с целью прекратить мелкие стычки, которые только раздражают турок, и заняться концентрацией сил для большого восстания. Вы знакомы с Манвеляном? – задал я вопрос заключённому.

– Слышал, но лично не встречался.

– Насколько нам известно, руководителями восстания назначены Ваган и местный уроженец Грайр Джохк. Больше года идёт подготовка восстания. Закупается оружие. В феврале этого года в Софии Третий съезд Дашнакцутюн постановил передать в распоряжение Сасунского комитета целый ряд боевых групп. В мае в Сасун прибыла боевая группа Горгоша «Маррик». В августе в Сасун была отправлена группа из ста пятидесяти фидаев во главе с Ханом и Оником. Однако при переходе персидско-турецкой границы их окружили турецкие войска с артиллерией и почти полностью уничтожили… – Я сделал паузу и продолжил: – В настоящее время подступы к Сасуну блокированы дивизией четвертого турецкого армейского корпуса. Всего около десяти тысяч солдат и полицейских. Ещё около семи тысяч иррегулярной курдской конницы, плюс артиллерия. Командует этой группировкой Кёсе бинбаши.

– Откуда вы всё это знаете? – вновь перебил меня Симон.