Не просто главе юрта, нет. Ему придется договариваться с церковью, что недешево (Храмов отдал им рудник, и не самый бедный), и с его величеством. При таком раскладе выйти замуж мне будет не сложно, а невероятно сложно.
Ну и пусть.
Вот уж куда я не рвусь, так это в кабалу. Не хочу, не буду… Здесь женщина становится собственностью мужа, а надеяться, что тебе хороший хозяин попадется? Увольте меня от подобных глупостей.
Благословение было дано и получено, церемония подошла к концу. Все принялись поздравлять нас.
Сергей Никодимович медленно опустился в кресло. Я внимательно следила за ним.
Плохо ему последнее время, очень плохо.
Ребенок занял свое место у меня на руках.
Я так и не поняла, в какую секунду все изменилось.
По лицу Храмова вдруг разлилась зеленоватая бледность, дыхание вырвалось из груди с каким-то непонятным всхлипом…
Стукнула о паркет выпущенная из пальцев трость.
Голова мужа запрокинулась назад, словно последнее усилие стоило ему жизни.
Словно?
И в мертвенной, упавшей на комнату тишине кто-то тихо прошептал:
– Преставился…
Я не стала бросаться к телу.
Не стала рыдать или изображать скорбь – у меня на руках был ребенок. Неудобно по чисто техническим причинам, знаете ли.
Вместо этого я кивнула лакею, который столбом замер рядом с моим стулом.
– Лекаря!
Словно заклятье с человека спало – метнулся что есть сил. Благо два лекаря из трех пока еще оставались в нашем доме – наблюдали за мной и за ребенком. Долго звать и искать не пришлось. Через пять минут один из врачей вбежал в гостиную, склонился над телом.
– Мертв.