Маруся. Провинциальные игры

Происшествие на помолвке его высочества было… Романов полагал, что тут имел место дуплет. Получится устранить наследника? Отлично! Нет? Тогда хотя бы расстроить помолвку, да и княжну убрать. Или в результате покушения погибнет, или потом… не сбежала бы Мария в первую же ночь из лечебницы, вторую бы и не пережила. Мало ли…

Врачебная ошибка, горе-то какое! Бывает!

Да и кто бы там стал разбираться после взрыва?

Император слушал, в глубокой задумчивости вертел в руках дорогое золотое перо и превращал его в нечто жутковатое. Перекрученное, изломанное… мягкий металл легко поддавался нажиму сильных пальцев. А когда Романов закончил, подвел итоги:

– Лучше поздно, чем никогда. Что планируешь делать?

Игорь Никодимович опустил голову, понимая, что гроза прошла стороной. Она еще обрушится, она еще ударит молнией, она еще ужаснет всех буйством стихий, но его уже не затронет. Разве что краем, и это радовало.

Жутковатая магия, которая досталась некогда сыну Ивана Грозного, а потом еще целенаправленно развивалась и усиливалась в потомстве, пугала даже приближенных к трону.

– Арестовать нельзя, государь. Просто не за что. Слова к делу не пришьешь… я хочу вызвать в Москву Марию Храмову. Пусть попробуют ее убрать. Или как-то себя проявят. А тут уж и мы не оплошаем.

– Положишь мне план на стол. И чтобы знали только ты и я. Понял?

– Да, ваше императорское величество.

Государь милостиво кивнул.

– Под каким предлогом ты собираешься ее вызвать в Москву?

– Государь, я полагаю, что ей напишет отец. Возможно, он заболеет, – предположил Романов.

И написал бы, и заболел, и даже помер бы князь Горский, если это понадобится во имя государственных интересов. Но у императора было другое предложение.

– Я сам напишу ей, – мурлыкнул самодержец.

– Государь?

– Княжна послужит истинным украшением двора, не так ли?

– Да, ваше императорское величество.

Его величество сощурился, как никогда напоминая тигра на охоте. Мягкие лапки, очаровательная улыбка, шикарный мех, а под всем этим великолепием – клыки и когти.

– И я позабочусь, чтобы это украшение получило достойную оправу.