– Сильный мальчик. А еще что?
В приятной беседе о детях и магии прошло часа два. Потом мы попрощались, и я отправилась домой. Ног я вообще не чувствовала, так, передвигаются две сосульки…
Брр!
Холодно все-таки! Шаль помогла, она шерстяная, теплая, длиннющая, но ноги все равно отмерзли. И нос.
Зато я знаю, чего мне ждать от малыша. Это радует. И дядюшка-полоз его не бросит, случись что. Это радует еще больше.
День прошел плодотворно? От жениха избавились, родственниками обзавелись, теперь и в Москву можно?
С этими мыслями я и проскользнула в свою комнату.
Все спали.
Наутро я чихала и сопела, забыв, что леди не подобает. Все-таки полоз ты там, не полоз… простуде – чихать!
А все остальные чувствовали себя на редкость хорошо. Все выспались, все были довольны, разве что пара балбесов, которые заснули на посту, светила «фонарями». Я не торопилась просвещать народ о причине столь хорошего сна. А вместо этого поинтересовалась:
– Теперь мы можем ехать в Москву?
– Можем, – кивнул Благовещенский. – Вы позволите сопровождать вас, Мария Ивановна?
– Позволю, – согласилась я и опять чихнула. – Так будет безопаснее. Хватит с меня уже приключений. Только вам будет тяжело, у меня весь этот… детский сад.
Нил ткнулся мне в шею и зашипел. Андрюшка обиженно вякнул, и я пригребла малыша второй рукой. Сопли там, не сопли, а дети лезть будут. Благовещенский наблюдал с явным умилением.
– У вас замечательные дети, Мария Ивановна. Они не могут быть в тягость.
Я пожала плечами.
Вот сколько мужчин знаю, большинству из них даже собственные дети в тягость.
Есть исключения! Не спорю, есть. Но большинство искренне считает, что им должны вручить чистенького, накормленного и умытого ребенка, они его потетешкают полчаса, между пивом и футболом, – и родительский долг выполнен. И то – не отрываясь от соцсетей.
Нил и Андрюшка – мое все.
Я их люблю, я ради них готова чем угодно рисковать, а потому вряд ли когда-нибудь выйду замуж. Пусть детям исполнится хотя бы лет по восемнадцать, тогда посмотрим. Не хочу, чтобы они зависели от постороннего человека.