- Хорошо! – ответил на мольбы Блатта и в один прыжок оказался рядом с Астутусом. Тот упал на мохнатую задницу и отполз от тинеарума, отталкиваясь одними лишь ногами. Руки были заняты прижатым к груди арбалетом.
- Он мой! – дико завизжал бабуин, но Блатта не обращал на мохнатого никакого внимания. Он встал к нему спиной, и взревел навстречу надвигающейся стае. Ринусы разом остановились и, издавая злобное утробное мычание, совсем как кошки замерли на месте. Они не решались подходить ближе к столь большому и мощному противнику. Вперед вышел вожак стаи с большим хохолком рыжим на голове, похожим на эракез панка и, изогнув спину вверх, зашипел. В ответ, Блатта издал еще один воинственный рев. Вожак подошел еще на пару шажков вперед и зашипел снова. Но тут сбоку послышался еще один рев. Это был Стирог, он, наконец, настиг желаемого места и, что есть сил, ускорил свой бег. Зверь встал между тинеарумом и вожаком ринусов, гораздо ближе к последнему и еще раз ужасающе взревел, оскалив острые и длинные клыки и разрывая лапами землю. Его шерсть стала подобна иглам дикобраза, острым и жестким – идеальная боевая броня и оружие. Вожак стаи ринусов прижался к земле, еще раз коротко шикнул, развернулся и побежал сквозь стаю подальше от опасного места. Остальные демоны-коты развернулись вслед за ним. Бой окончился, так и не начавшись. Стирог, не расслабляясь, пошел прямиком на Блатта. Тот уж было решил, что зверь собирается напасть на него, но Стирог прошел мимо. Он подошел к Астутусу, со страхом и злобой смотрящему на него, и вырвал из его лап баллиста. Бабуин попытался что-то возразить, но зверь одарил мохнатого столь увесистой оплеухой, что у того аж звездочки в глазах заиграли. А, вслед за звездочками пришло и понимание того, что же он натворил. К Астутусу вернулся рассудок. Тут и Алиса с Егором подбежали, застав картину того, как Стирог несет арбалет к Блатта и кидает его прямо ему под лапы.
- Забирай! – взревел Стирог, еще не отойдя от боевого возбуждения.
- Что случилось? – спросила Алиса растерянно. Она так старалась бежать быстрее, что у нее аж в глазах потемнело от напряжения, и основную часть событий она пропустила.
- Ваш звероподобный друг только что спас мохнатому его жалкую жизнь, - спокойно и с уважением, ответил на вопрос Блатта, - Он достоин уважения. Равно, как и вы – Воины Света. Теперь я вижу, что вы пришли не за орудием славного Рхенма Первого. Но, тогда, что привело вас в проклятый Има-Адита?
- Долг перед нашим народом! – несколько картинно выпалил Егор. Даже сам удивился. Прям, доблестный рыцарь круглого стола, - Мы ищем обиталище Королевы Проклятых ...
- Ришоны? – если бы у Блатта было человеческое лицо, судя по интонации голоса, можно было предположить, что он поморщился бы, как от кислого лайма.
- Королева захватила мир смертных, человечество уничтожено, портал Света так и не открылся.
- Не открылся? – встревожено спросил тинеарум, - Почему?
- Ришона извернула события таким образом, что Светлые нарушили главу Закона. Система сожрала сама себя. Портал не открылся Воинам Света. На земле остались лишь пара ангелов-наблюдателей, они ждут наших действий, прежде чем попытаются противостоять Королеве в мире смертных.
- Да, - тяжело протянул Блатта, - Очень печальная у вас ситуация. Получается, что Ришона одержала верх ...
- Еще нет! – вмешалась в разговор Алиса, - Пока есть хрупкий шанс все исправить.
- Исправить, говоришь? Вы же сами сказали, что человечество полностью уничтожено?
- Это верно, но у нас есть артефакт, способный повернуть время вспять.
- Медальон Времени?
- Он самый.
- Но, ведь его охраняет Зишгорн. Он бы ни за что не отдал его вам без боя! Вы убили Зишгорна?
- Нет! Он отдал его нам на время, посочувствовав нашей беде.
- Стареет, - с сожалением протянул Блатта, - Все мы стареем. Становимся мягкотелыми и сочувствующими. Я помню еще времена, когда Зишгорн не стал бы вас даже слушать. Разорвал бы на части, и все дела. Вот и я старею, тоже ...
Путники развели костер. Блатта уменьшился до размеров рослого бульдога и сидел возле Алисы, с опаской поглядывая на Стренуса. Тот, в прочем, никакой воинственности не проявлял. Его шерсть снова стала мягкой и гладкой, он смотрел в костер и думал о своем.
ebooksa