— Я обучу тебя алхимии! — замерцал Енох, — ты сможешь покорить мир!
— Ой, да я химию почти всю вторую четверть в восьмом «А» заменял, — рассмеялся я, — когда Мензурка ногу сломала. Это училка химии у них. А так-то её Элеонора Петровна зовут. Так что это я тебя могу обучить, Енох. Вот, к примеру, у тебя с окислительно-восстановительными реакциями как?
Енох, видимо, совсем расстроился, и даже мерцать перестал. И на вопрос не ответил.
Барсик, успокоенный, вылез из-под печи и вернулся к недоеденной рыбе. Где-то в углу трещал сверчок. За окном слышался тихий говорок, вроде как Гришки Караулова, который убедительно уговаривал кого-то впустить его.
У меня глаза уже начали слипаться.
Я зевнул и поднёс лучину к доске.
— Стой! — опять завизжал Енох.
И опять Барсик пулей метнулся под печь.
— Вот ты гад! — сказал ему я, — ты зачем мне кота всё время пугаешь?
— Не губи-и-и-и-и, — заныл Енох.
— Аргументируй, — опять зевнул я.
— Что? — не понял Енох.
— Какой мне прок тебя оставлять? — спросил я, — чтобы ты выпускал моих петухов и лишал меня ужина? Будил по утрам, потому что тебе скучно и поболтать охота? Пугал моего кота? Зачем?
— Я буду тебе помогать!
— Чем? Я тебя просил помочь сегодня. Ты отказался и подвёл меня. Я не смог выручить девушку в беде. Из-за тебя, между прочим! А она понадеялась.
— Генка, ну давай так, — примирительно предложил Енох, — я же тоже не могу на побегушках все время быть. Давай договоримся — я тебе помогаю в день два раза?
— Пять, — зевнул я.
— Три, — начал торговаться призрак.
— Четыре! — пошел на уступку я.
— Два, — обнаглел призрак.