Ромирэль смотрел на нас. Багровел. Его острое ухо нет-нет да и дергалось. Наконец он не выдержал:
– Все свободны, кроме Блеквуд и Бьерна.
Когда ангар опустел, полуэльф сложил руки на груди и, раскачиваясь с пятки на носок, поинтересовался:
– Вы. Двое. Что творите? Хватит расшаркиваний. Блеквуд! – Обличительный перст ткнул в мою сторону. – Ты его закрывать должна! Закрыва-а-ать. На кой отскакивать в сторону, подставляя под удар своего атакующего?
– Простите, это у меня рефлекторно.
– Рефлекторно? Покажи мне того гада, который в тебя эти рефлексы вбил!
Глядя на рассвирепевшего наставника, я поняла, что с удовольствием бы показала кто. Даже познакомила бы… Прямо от всей души, с большим желанием сделала бы это. Но боюсь, что полуэльф откажется прогуляться на семидесятый уровень мрака.
Между тем Ромирэль обратился уже к Гарду:
– А ты почему отвлекаешься каждый раз, когда в твой щит летит атакующий аркан? И почему ты не используешь плетение выше пятого уровня? Тебе же под силу девятый!
Дракон молчал. Хмурился и молчал. Наконец, тяжело выдохнув, произнес:
– Магистр, я на днях израсходовал весь резерв. Весь, подчистую. Похоже, еще не совсем восстановился.
– Где?
Жесткий, требовательный вопрос, хлестнувший не хуже плети, заставил Гарда упрямо вскинуть голову.
– Это мое личное дело.
– Когда личное дело ставит под сомнение победу всей команды, оно перестает быть личным.
– Я восстановлюсь, – ответил дракон и посмотрел наставнику прямо в глаза.
Ромирэль ответил таким же, полным сдерживаемой ярости взглядом.
– Упрямец. Даю тебе неделю, чтобы полностью прийти в норму. От физических нагрузок не освобождаю, от теории тоже. Но чары для тебя пока под запретом. Даже самые простейшие, бытовые. Это понятно?
– Понятно, – отчеканил дракон и добавил: – Я могу идти?
– Да, свободен.