– По слухам, Гард сейчас живет в общежитии, так что…
– По тем же слухам, он уже пятерых голых девиц из своей комнаты выставил. И это только за сегодня! А еще ночь не наступила.
– Ерунда! – оптимистично заявила та, что вознамерилась составить драконье счастье. Жаль только, что сам Гард об этом пока не знал. Но да я портить ему сюрприз не собираюсь.
Стоя под слабыми струями душа, я начала подмерзать, а эти две сплетницы никак не могли наговориться. Переступила голыми ногами по деревянной решетке. Мокрые волосы прилипли к плечам, захотелось завернуться в полотенце, но… как выйти? Мало того что эти две сплетницы поймут, что их подслушивали, так еще у меня и эликсир с уродреей остался вместе с вещами. Да и дракоша… Последний, словно почуяв, что запахло очередной аферой, поспешил скрыться. Залез на шею и уже там, превратившись в татуировку, пополз по коже. Остановился меж лопаток и затих, словно его и не было вовсе.
Сообразив, что девицы истинного моего лица ни разу в академии не видели и больше не увидят, я решила, что стоит наплевать на все и явить-таки себя миру. И пусть этот мир – лишь душевая. В этот самый момент раздался скрип кранов, и полилась вода. Похоже, девицы наконец-то добрались до того, зачем, собственно, и пришли.
Я тихо вышла из своей кабинки и, быстро одевшись и умыв лицо эликсиром, поспешила вон.
Как оказалось, под душем я пробыла изрядно. В комнате сестры Винсон уже мирно спали, каждая повернувшись лицом к стене. Идиллия. Жаль только, что мне еще рано ложиться. Подготовка к турниру – это хоть и хорошо: свежий воздух, физические нагрузки… Но учебы никто не отменял, в частности задания по теории полевого целительства.
С оной дисциплиной я была, мягко говоря, не в ладах. Ну не умеют ведьмы работать со светлыми нитями ауры при лечении. Если что порезать там, когда оперируешь, нашинковать кого ядом – это всегда пожалуйста, а облегчать страдания – такому противилась сама моя темная суть. Но я упорно до полуночи учила заклинания остановки крови и восстановления жизненных сил. Хотя прекрасно понимала, что в реальности я скорее ими убью пострадавшего, чем спасу.
Поэтому на занятиях я честно творила заклинания как положено, а когда магесса Белладонна Строхрис отворачивалась, быстренько либо «убивала» фантом, чтобы тот не мучился, либо нагло использовала темную магию и развеивала ее следы до того, как преподавательница успевала заметить, что я мухлюю.
Кстати, именно по той причине, что мой организм противился белой магии целительства, я старалась избегать посещений лечебницы: местные восстанавливающие отвары вполне могли загнать одну темную ведьму в гроб.
Когда за окном колокол ударил в третий раз, я поняла: нужно ложиться спать. Этот день был настолько длинным, что я устала от всего, даже от самой себя. Возникло желание превратиться в кого-нибудь другого, хотя бы на пару недель, но лучше – навечно.
Но увы. Как-то моя тетка, говоря о том, что такое настоящая усталость, привела пример из собственной богатой биографии. Она, тогда еще в самом расцвете своей ведьминской красоты и силы, пришла под утро с шабаша. А на кровати в спальне ее ждал обнаженный красавец с совершенным телом и явным желанием, которое читалось не только в его голубых глаз. Так вот, тетка разделась, подошла к нему и, вместо того чтобы предаться разврату, сбросила его с кровати и легла спать!
Вот и у меня сейчас было точно такое же состояние. Только молодого голубоглазого любовника не было. Зато был лазурный дракон, который тоже развалился на покрывале. Надо ли говорить, что с ним я поступила точно так же, как тетя со своим любовником?
К слову, мелкий обиделся больше, чем теткин сластолюбец, ибо верещал долго, пронзительно и на одной ноте. Так, что обе мои соседки проснулись, начали толкать меня и требовать заткнуть мою зверюгу. Ну я и заткнула. Подхватила лазурного за хвост и поднесла к окну, готовясь выкинуть. Дракон, от такого поворота событий враз онемевший, даже не дергался. Поэтому переговоры «ты – молчишь, я – сплю» прошли быстро и завершились безоговорочной капитуляцией ящеренка.
Вот всегда знала, что талант к дипломатии проявляется тогда, когда в твоей руке оказываются убийственные (на крайний случай членовредительские) аргументы или просто оглушительная наглость.
Утро началось в несусветную рань. И опять по той же причине. Я хотела есть. Лазурный нарезал по комнате круги, но беззвучно. Приведя себя в порядок и одевшись, пошла в столовую, которая оказалась практически пустой, как и каша. Овсянка, в которую пожалели даже соли, не то что масла, не вдохновляла, но я все равно упрямо жевала. А еще размышляла. Кто же из четверых сокомандников бастард императора?
Урилл, выходец из трущоб? Это вряд ли.
Брюнет Икстли, матушку которого среди вереницы фрейлин мог заприметить император? Хм… может быть.
Здоровяк Вронг, которому в академии все сходит с рук? А что?
Или Гард?